Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы

– Какое там красиво! – не согласился Филос. – Они опять за свое взялись, идиоты.

Ну что ж, придется еще подождать!

Постскриптум

Вы, homo sapiens, смешные люди! Я только что увидел в газете результаты опроса, где разных людей спрашивали, считают ли они, что все люди равны, и шестьдесят один процент опрошенных сказали «да». Когда же у них через буквально мгновение поинтересовались, считают они равными чернокожих и белых, то положительно ответили лишь четыре процента – и все это на голубом глазу! Пойдем дальше! Однажды я написал достаточно убедительную историю о том, как некий мужчина изменял своей жене, и никто из прочитавших ее меня не оскорбил. Затем я написал рассказ о том, как некая женщина наставляла мужу рога, и ни один из тех, кто прочитал этот текст, ничего плохого не сказал о моей жене. Но когда я представил на суд публики повествование о гомосексуалистах, мой почтовый ящик сразу же наполнился открытками, на которых были начертаны слова проклятий, и письмами, буквально напитанными лютой ненавистью. Как говорил Филос, никто не может быть объективным, когда речь идет о сексе, особенно таком, который не соответствует общепринятым нормам. Потому предупреждаю: храните свои проблемы в тайне от посторонних. Лично я не ношу никакого шелкового споррана.

Когда я решил написать «Венеру плюс икс», целью моей было создать 1) приличную книгу 2) о сексе. Но нельзя писать об этом, не затронув проблем религии, а здесь волей-неволей наступишь кому-нибудь на больную мозоль. Если кому-то стало больно, приношу свои извинения. Я твердо стою на позициях, закрепленных Биллем о правах, и, если у вас есть книга, которая опровергает то, что я пишу, обещаю, что я ее внимательно прочитаю и не подвергну сожжению. Более того, я бы попросил вас помочь сложить все подобные книги на моем рабочем столе – с одной стороны, потому что они тяжелые, а с другой, вам может быть интересно, как с ними связаны материалы «Венеры плюс икс». Сразу говорю, что не могу ни подтвердить, ни опровергнуть подобную связь – все эти толстенные тома являются формой провокации, и именно за это я благодарен их авторам.

Книги эти таковы: «Библия», оксфордское комментированное издание; «Человеческое тело и его функционирование» доктора философии Элберта Токая; «Переходные состояния и процессы» У. Х. Уайли, в четырех частях; журнал «Форчун» за 1953 год; «Варианты религиозного опыта» Уильяма Джеймса; учебник по практической анатомии Каннингема; «Модели культуры» Рут Бенедикт; «Исчезновение» Ф. Уайли, особенно главу 13; «Психоанализ и религия» Эриха Фромма; многочисленные журнальные статьи Маргарет Мид; «Секс в истории» Г. Баллантина; «Является ли одежда атрибутом современности?» Б. Рудофского (две последние – самые волнующие, информативные и одновременно провокационные книги из всего, что вы можете найти). Большинство имен ледомцев взято из статьи Дж. Пирса «Наука ради искусства», где показано, как имена могут создаваться на основе вероятностных таблиц и генератора случайных чисел. Само название «Ледом» мне подсказала надпись на банке моего любимого табака, прочитанная задом наперед. Все оригинальные названия фирм и организаций, а также их рекламная продукция, охраняются законом.

Нью-Йорк, июнь 1960

Мечтающие кристаллы

1

Мальчишку поймали за омерзительным занятием под трибунами школьного стадиона, отвели в школу и оттуда отправили домой. Ему было восемь лет, и занимался он этим не первый год.

По-своему, его было жаль. Приятной, миловидной внешности, мальчуган ничем особым не выделялся. Некоторым детям и учителям он отчасти нравился, другим детям и учителям отчасти не нравился, однако когда весть облетела школу, против него ополчились и те, и другие. Мальчишку звали Горти – Гортон Блюэтт. Естественно, дома его как следует взгрели.

Он открыл дверь как можно тише, но его все равно услышали и вытащили на середину гостиной, где он и стоял, покраснев до ушей, понурив голову, со спущенным чулком, прижимая к себе обеими руками учебники и бейсбольную рукавицу. Для мальчишки своего возраста он был неплохим кетчером.

– Я… – заикнулся было он.

– Мы уже знаем, – перебил Арманд Блюэтт, костлявый тип с тонкими усиками и холодными глазами. Арманд схватился за голову и тут же вскинул руки вверх. – Боже, ради всех святых, что подвинуло тебя на такую мерзость?

Арманд Блюэтт не был набожным человеком, однако регулярно хватаясь за голову, он всегда призывал на помощь Бога.

Горти ничего не ответил. Миссис Блюэтт по имени Тонта тяжело вздохнула и попросила «хайбол». Она не курила и потому в те моменты, когда не находила слов, нуждалась в чем-то в качестве паузы для размышления, которую курящим обеспечивает зажигание спички. Слов она не находила не так уж часто, поэтому литровой бутылки бурбона хватало на шесть недель. Тонта и Арманд приходились Гортону приемными родителями. Истинные родители мальчика были спрятаны наверху, но Блюэтты об этом не подозревали. Мальчику дозволялось обращаться к Арманду и Тонте по имени.