Верность.

И вот вроде бы случайная встреча, и даже, можно сказать, нежелательная, но от неё неожиданно  стало теплее на душе. Тут же невыносимо захотелось хоть глазком глянуть на свою школу, а ещё лучше прям сходить в неё, вдруг Нина Степановна ещё работает? И другие учителя тоже. Одноклассников бы увидеть. Да и общагу родную. Стадион на Ленина, технарь... Короче, уезжать не хотелось. Во всяком случае — так скоро. Ничего ведь не успела...

В этих мыслях снова плелась за фурами, снова играла с ними в пятнашки, и даже не заметила, в какой момент сзади ко мне прилепился такой же нерешительный водитель, как и я, только на внедорожнике.

Ну, если честно, сначала-то сердце ёкнуло — вдруг Лёшка? А потом даже самой смешно стало. Ну конечно, ага. Ведь кроме как у Савченко, который, к слову сказать, уехал почти за час до меня и теперь уже наверняка давно дома, разве у кого-нибудь ещё может быть крузак, да? Да и трудно представить, что бы Лёшка был таким телком на дороге. Иногда ведь прям до смешного доходило! Например, в какой-то момент внедорожник сумел вырваться вперёд и ехал теперь прямо передо мной и, бывало, только я соберусь на обгон, как и его тут же приспичивает. Внаглую причём, и плевать он хотел на то, что я первая поворотник включила! Выползает на полкорпуса на встречку... и тупит. Ни туда, ни сюда. А в итоге — и сам не обгоняет и мне не даёт. Но зато вдвоём ехать было проще. У дураков мысли сходятся, у нерешительных водителей, видно, тоже, поэтому я расслабилась и тупо села ему на хвост. И оказалось, что это очень комфортно — видно, когда притормаживать перед ямами, по какой траектории из колеи выруливать, да и вообще — веселее как-то, что ли. Спокойнее.

Поэтому, когда въехав город, на одном из перекрёстков он включил правый поворотник, и я поняла, что на этом наши пути расходятся, я даже не удержалась и могнула ему на прощание дальним. А он ответил мне аварийками. Так и разъехались. И мне даже слегка пусто стало. До Гамбурга бы такую компанию! Или хотя бы до Польши.

Глава 13

Ехать в одной связке с Людмилкой было довольно просто, особенно после того, как она успокоилась и перестала дёргаться — пытаться обогнать или излишне вежливо уступать промежуток между своей и Лёшкиной машинами другим обгоняющим. А когда она плотно села ему на хвост, и в манере её езды появилась этакая податливая покорность, он и вовсе решил, что она его узнала.

На душе стало тепло. Даже вот так, врозь. Лёшке казалось, что сейчас их связывает что-то на уровне телепатии, какой-то внутренний разговор... Во всяком случае, себя он точно ловил на диалоге с ней. Вернее, на монологе. Для неё.

Хотелось, очень хотелось рассказать всё, начиная ещё со школы и заканчивая не таким уж далёким прошлым... Но вопрос был в том — нужно ли это ей? А поэтому, ещё больше чем рассказать, хотелось выслушать её саму. И желательно тоже — со школы и до настоящего момента.

Низачем, просто. Просто память сошла вдруг с ума, захлестнула сумбуром мыслей и чувств, из которого совершенно точно было понятно только одно — Люда ему не чужая. И это было неожиданно, ведь и своей она, по большому-то счёту, тоже никогда не была. Это раньше Лёшке казалось, что их связывают длительные «серьёзные» отношения, в которые нагло влез Машков, но потом, спустя годы, стало очевидно, что это была всего лишь юность. Первая любовь, первая трагедия разбитого сердца. Обида. Ревность. Желание доказать что-то — и Людке, и себе... Но сама-то она никогда не была его, Лёшкиной. Да и не будет уже. И, казалось бы, ну и к чему тогда это всё — разговоры, воспоминания? Было и прошло. Давным-давно прошло, так ведь?

А вот, как оказалось, нихрена подобного! Не прошло. И искал он её все эти годы вовсе не из чувства долга перед её бабушкой, которой, держа перед смертью за руку, пообещал, что обязательно найдёт её внученьку Людочку... И не поэтому, забивая на стабильные личные отношения, он упрямо наполнял свою жизнь людьми, связями, навыками и знаниями позволяющими выживать, искать и спасать...

Сотни тех, кому пригодилась его одержимость! Награды за спасение, внеочередные звания и, главное, искренняя людская благодарность. Море благодарности! Ведь за каждой спасённой жизнью стоят десятки любящих сердец и судеб! И был момент, когда Лёшка поверил — вот это всё и есть главное, это и есть то, ради чего он стал поисковиком-спасателем. Это его призвание, которому он последовал, и ничего больше.

Но вот появилась ОНА — просто мелькнула на его орбите, чиркнула огненным хвостом, моментально спалив весь кислород в его атмосфере, и уже снова мчится прочь, в свою параллельную Вселенную... И всё, что может сделать он — сцепить зубы и признаться самому себе, что ОНА и есть его основная причина. И нихрена она ему всё-таки не чужая. И никогда такой не была. Он для неё – да, а она для него – нет. И это, пожалуй, всё решает.

***   ***   ***