Верность.

Да к чёрту! Какая разница, что будет потом? Пусть у меня остался всего один день, зато какой! Нутро трепетало при мысли о том, что теперь не то, что Лёшка — я и сама выросла, наконец, из песочницы. И мы с ним оба понимаем, к чему дело идёт, разве нет? Взрослые же люди. Я не потревожу его семью, его жена даже не узнает. Да и кто сказал, что у него нет любовницы на постоянке? Все мужики плюс минус одинаковые, а Савченко точно мужик. Да ещё какой! Взгляд этот его проницательный, тёплый, широченные крепкие плечи, обветренные, со следами свежих ссадин и застаревшими мелкими шрамами руки. Невероятно красивые, мужественные! До сухости в горле, до мурашек хочется прижиматься к ним щекой...

Я ведь ни на что не претендую. Я просто хлебну своего хмеля и исчезну в трясине размеренных немецких будней. Разве это грех?

Было ощущение, что я пьяна. Волновалась, как в первый раз. Как малолетка какая-то. Не знала, как и где это может случиться и не загадывала наперёд, просто готова была пуститься во все тяжкие. До конца. Господи, да я даже ноги на всякий случай побрила, хотя депиляция была совсем недавно!

Но вот что странно: когда у меня была связь с Олегом — совесть молчала. И даже наоборот, я играла ситуацией, чувствовала себя на вершине. А сейчас, хотя ничего ещё не случилось и не факт, что случится — вина уже была здесь! Кружила, навевала сомнения. Тяготила.

А всё потому, что Лёшка — это не случайно подвернувшийся Олег. Тот был жестом отчаяния, местью и самообманом, Лёшка же — непреодолимое влечение и словно некий рубеж, к которому меня подвела сама судьба. Я не знала, что там за ним, за этим рубежом, а здравый смысл нашёптывал, что, пожалуй, ничего хорошего. Но меня несло, и это было... прекрасно! В этом была жизнь и живая я.

* * *

— Алекс, перестань... — сдавленно, сквозь зубы прошептала я, машинально отряхивая рукав его куртки от невидимой пыли. — Я вернусь уже к вечеру, и завтра поедем домой. Просто не замыкайся, держись с коллективом, и тебе понравится, хорошо?

Где-то там, за моей спиной, обсуждали свои дела Лёшка, Макс и незнакомый мне мужик. Возился с огромным лохматым псом Мишка. В кристально прозрачном воздухе хрустел мороз; перестукивались дятлы; под ногами весело скрипел свежий снег. Всё ярче разгоралось чистейшее, озарённое золотыми бликами встающего солнца небо. Просто сказка!

— Что понравится, мам? — упрямо буркнул Алекс. — Что тут может нравиться? Я что, леса никогда не видел?

— Такого нет!

Он фыркнул.

—Тут даже телефонной связи нету, не то, что интернета!

— Алекс, пожалуйста...

С одной стороны, мне было неудобно за его капризы, а с другой — я чувствовала себя слегка сволочью, сливающей мешающегося под ногами сынулю на сторону. И уже мелькнула, было, мысль: «Может, всё-таки взять его с собой в Разгуляевку?»... как вдруг пес, с которым возился Мишка, с лаем кинулся по дороге в лес. А там тарахтело. Я подумала было, что это трактор снег расчищает, но шум усиливался, становился нетипично громким, и наконец, из-за поворота вырулил настоящий... танк. Примерно такой, как в советских фильмах про войну. Даже надпись «На Берлин!» присутствовала. Я обалдела, что уж говорить про Алекса!

Пронзительно, подзывая Алекса сквозь рокот двигателя, свистнул тот незнакомый мужик. И мой страдающий от скуки сынуля, мигом позабыв капризы, побежал к нему! Ну слава Богу.

Я вынула из кармана телефон — связи действительно нет. Плохо. В Гамбурге сейчас около шести, и хотя и не хотелось сегодня никаких объяснений и нравоучений, надо было обязательно позвонить Нику.

— Ну что, рванули?

Сердце тепло ёкнуло. Лёшка подошёл незаметно и стоял теперь, готовый ехать, у своей тачки. Совсем другой, даже смотреть на него как-то неловко. Может, потому что я не смотрела, а пялилась? Но как не пялиться-то, если вчера прощалась с колоритным бородатым дядькой-геологом, а сегодня...

Теперь это точно был он, тот самый Савченко, которого я когда-то знала, только повзрослевший, огрубевший и абсолютно возмужавший. Брутальная бородка сантиметра в полтора длиной вместо недавней лопаты не только возвращала ему его реальные годы, но и украшала. Это было сто процентное попадание в образ! Гармония с чертами лица, мимикой, манерой держаться, комплекцией и даже с голосом! Эстетический кайф для художника и наглядное пособие по классическому славянскому типажу. Да ладно, к чёрту умные речи... Он просто был охрененный! И сегодня с самого утра, как только он появился на пороге номера в Интуристе, мой пульс периодически не по-детски шкалило.

На выезде из леса, там, где дорога делала петлю вокруг какого-то обнесённого высоким забором объекта, навстречу нам ехала колонна: внедорожник с выставленными из одного окна российским, а из другого — чёрно-красным с незнакомым мне гербом флагами. Следом автобус, а за ним  ещё пять внедорожников, некоторые довольно боевого вида — с тюнингом, надписями и опять-же флагами.