Верность.

— Ну... тогда я вообще не понимаю, чего ты дёргаешься, раз с мужем всё нормально. Просто предоставь это ему и всё. — Надел солнцезащитные очки и уставился на дорогу.

Повисло неприятное молчание, особенно холодное после только что полыхавшего пламени флирта. Я вдруг вспомнила, что так и не позвонила Нику. Глянула в телефон — сети нету. Ну всё. Это будет конец света.

Глава 16

Проводить и отпустить. Лёшка повторял это как заклинание, но ни черта не был уверен, что это не глупо. Что не сто́ит хотя бы попробовать...

Попробовать что, переспать с ней прежде, чем расстаться? Ну круто, Лёх, молодец! Типа — имеешь право. Вроде того — заслужил. Да?

Хренатень какая-то. Потому что, ну да... Как бы заслужил. Верой и правдой, ага. С шестнадцати лет эта заноза в сердце — общим фоном, сравнением всех остальных с Нею. И вечным вердиктом — «Не то»... И вот, вроде, только показалось, что наконец-то прошло, — так нет же, вылезла опять, опять колет! И что, просто отпустить?  Теперь-то?!

Вот только Людка не была очередной медалькой за выслугу или, там, отвагу. И тем более — очередной женщиной для свободных отношений...

Машинка, жужжа, скользила по щеке, борода осыпалась в раковину, как скорлупа или старая змеиная кожа, которая стала слишком тесна. Подумал было даже сбрить её в ноль, но слишком уж разителен был контраст между загаром верхней части лица и сизой бледностью нижней. Ещё бы, два года обрастал!

Проводить и отпустить. Это однозначно правильно, но всё-таки... не глупо ли?

...Так уж сложилось, что проблем с сексом у него никогда не бывало. И не то, чтобы он перебрал немерено много женщин, но всё же достаточно для того, чтобы сделать определённые выводы.

Секс — дело понятное: есть мужчина, есть женщина и их обоюдное желание. Чего ещё? Лёшке долгие годы хватало этого выше крыши. Всё что больше — уже отвлекало. Но проблема была в том, что женщины-то как раз хотели от него бо́льшего. Месяц, другой — и то, что начиналось, как ни к чему не обязывающие отношения, становилось для них весомым поводом для ежедневных встреч или вовсе — сожительства. С надеждой на замужество, естественно. А это уже обязательства, которые не входили в Лёшкины планы.

Правда, за всё холостяцкое время всё-таки случилось два эпизода гражданских браков — с заранее обозначенными границами и честным предупреждением, что свадьбы не будет. Обе женщины уверяли: «Да не больно-то и хотелось!» Мол, это сейчас даже и не модно... И закончилось всё тоже, как под копирку, — их слезами и упрёками его в нелюбви. Ну и кому это надо? Поэтому и решил — больше никаких сожительств.

Может, если бы он связывался с замужними, или с откровенно гулящими, всё было бы намного проще. Такие отношения могли бы быть одновременно и стабильными, и ни к чему не обязывающими... Но Лёшка никогда не пакостил в «чужих огородах» и не «жрал с помойки». Принципиально. Потому что — зачем, когда вокруг полно свободных?

А со свободными свои заморочки. Ему постоянно попадались такие, которые сходу податливо принимали все условия, но потом оказывалось, что они всё же тайно надеялись приручить его. Словом, нормальные, нацеленные на будущее женщины, которые хотели строить семью, создавать уют, ждать его с работы, детей от него рожать. Но всё, что готов был предложить им Лёшка — это честность: ничего не обещал и никогда не заводил параллельных отношений. Ведь, опять же, зачем? Он не понимал измен. Не устраивают эти отношения — отпускай, создавай новые, с чистого листа. Это же просто.

Он давал подругам своё внимание, хороший секс и содержание, но чем больше давал, тем меньше хватало этого самим женщинам  — им становилась нужна ещё и его любовь, и хотя бы надежда на то, что, может быть, когда-нибудь... А без этого — как выдержать его вечные разъезды, опасные дежурства и досужие вопросы родных: «Когда свадьба?» Ради чего выдерживать?

Вот они и не выдерживали, уходили, а он, естественно, отпускал и даже почти не замечал, что ночи на время становились немыми, а постель холодной.

Иногда случалось встретить мельком какую-нибудь из давних бывших — уже и с мужем, и с детьми... И вот только тогда он и вспоминал, что время-то идёт!

Олеся оказалась самой терпеливой из всех, даже несмотря на то, что вместе они не жили. За два года их «дружбы» пошла и заговорила крошка Лиза, сам Лёшка отказался от бесконечного поиска новых ниточек, ведущих к Людке, с головой погрузился в службу в МЧС и вплотную взялся за развитие своего вялотекущего проекта по созданию спортивно-оздоровительного комплекса, на базе бывшего пионерлагеря. Разорённая, выкупленная ещё в девяностые территория досталась ему даром с щедрого плеча какого-то московского бизнесмена, в благодарность за то, что Лёшка отыскал и вынес из объятого пламенем коттеджа его брата, здоровенного, потерявшего сознание мужика, килограмм под сто тридцать весом.