Вернуться! (Эмигранты)

… Когда отряд, ведомый Теа, настигли, лиска сделала единственное что могла — успела разумно выбрать место для обороны. Среди каменистой впадины возвышалось несколько крупных обломков темно-серого гранита, на них и засел окружённый отряд. Бандарлогов было человек пятнадцать-шестнадцать, и они вплотную обступили импровизированный форт. Расщелину — наиболее удобный подход — довольно ловко защищал глорец Дольв. Его товарищ, раненый чуть ли не первым же броском копья, сидел наверху. На самом большом камне царствовала Теа. В человеческом обличии, абсолютно голая, она металась по неровной поверхности, взмахивая копьём. В зубах лиска сжимала нож, отчего угрожающее рычание выходило приглушённым. Мышка, взвизгивая, кидалась камнями сверху. Бандарлоги вразнобой вопили, приказывая чужакам сдаваться. Очевидно, в расчёте на живых пленников, аборигены в основном грозили луками, стреляя лишь изредка. Теа, даже потеряв силы после трансформации, от стрел пока уворачивалась, удачно прикрываясь пленником. Верёвка, закреплённая в щели между камнями, не давала пленному дикарю скатиться с камня.

Глорца, между тем, притиснули к камню. С парнем бандерлоги не церемонились, дважды раненый, он едва держался под градом ударов тяжёлых палиц. С трудом отбил дротик, попытался отступить вверх на камень, но враги насели ещё яростнее. Парню помог устоять метко запущенный Мышкой и угадивший в лоб одному из бандитов камень. К сожалению, снарядов у девушки оставалось мало. Дольв пропустил мощный удар по локтю, выронил копьё. Пытался вытащить тесак, но над ним уже взмахнули палицей. Спас товарища второй моряк, метнувший с камня своё копьё. Бандарлог с палицей ухватился за пронзённый живот. Его соратники собрались добить упрямого чужака, но тут с камня слетела взбешённая Теа. Несмотря на слабость рыжей девушки, её звериная ярость заставила врагов отступить. Казалось, к лиске на несколько мгновений вернулась её обычная ловкость. Неожиданно она перекинула своё копьё окровавленному Дольву и с одним ножом нырнула в толпу бандарлогов. Никто не успел опомниться, как рыжая девка повисла на спине высокого бородача, размахивающего громадной палицей с каменными шипами. Взмах ножа — из-под бороды брызнула кровь. Теа почти успела отскочить, но всё-таки она была не в лучшей форме — один из местных ударил древком копья в бок, заставил пошатнуться. Другой сбил на землю, навалился. На ноги лиски упал ещё один туземец. Теа, рыча, отбивалась. Её попытался ударить в живот воин в высоком меховом колпаке, но его отшвырнуло копьё Дольва. Тут же на самого моряка налетели бандарлоги, и в тесноте колоть было уже невозможно. Дольв задыхался под тяжестью тел…

Тут в дело вступил последний резерв обречённого отряда. Из-под камня метнулся дымчатый шар и молча атаковал бандерлогов с тыла. Пасть Цуцика выдрала из икры воина огромный кусок мышцы — штаны из домотканой ткани подобному зверству ничуть не помешали. Воин истошно заорал. Пёс уже повис на запястье другого. Человек попытался ударить пушистого волка, перекинув топор в свободную руку. Цуцик мигом откатился к другому врагу, нацелился хватануть лучника за пах — бандарлог отскочил, поспешно выдёргивая из колчана стрелу. Пёс уже запрыгнул на кучу тел, под которой выла Теа. Белые клыки сомкнулись на шейных позвонках верхнего врага. Человек взвыл куда громче полузадавленной девушки. Груда тел рассыпалась, вынырнула Теа, успевшая распороть живот одному из противников. Ударила кулаком в лицо юношу, оказавшегося рядом. Цуцик устрашающе взвыл, и троице удалось отступить на камень. Цуцик запрыгнул последним, воинственно гавкнул в лицо бандерлогам. Дольв присел рядом с раненым товарищем — правая рука и у самого моряка безвольно повисла, сломанная в локте. Теа, от груди до бёдер залитая кровью, встала рядом с Мышкой:

— Что замерли, утбурды блохастые? Гондон вам драный на голову…

— Стреляйте по ногам, пока она заклинание не прочла, — заорал пожилой бандерлог с тщательно начищенной серебряной цепью на шее. — Только бережнее… — он схватился за лоб. Фляга с водой, которую отчаянно метнула Мышка, едва ли нанесла серьёзное повреждение, но оскорбила вождя сильно.

— Вперёд! Не позорьтесь, перед девками, крысьи дети!

… Обстановку в ложбине Катрин оценила с одного взгляда.

— Мин, прикрой!

Полукровка догадливо отвернул в сторону, схватился за свой заветный мешочек. Катрин, рискуя переломать ноги, безумным прыжком слетела со склона, метнулась напрямую к камням. Сейчас порезвимся по-взрослому.

… — Вперёд! Не позорьтесь перед девками, крысьи дети! — завопил старикан-бандерлог.

Под остриём барте хрустнул череп крайнего воина. Остальные ещё только оборачивались, а Катрин уже убивала, идя сквозь неровный строй. Мелькал топор и кукри, и угадать движение воительницы было невозможно. Её шаг-прыжок, ломкий, неправильный, то ли пьяный, то ли безумный, заставлял воинов пятиться, забывая об обороне. Люди так не двигаются.

Демон!