Вернувшиеся

К р о г с т а д.   Скажите, госпожа Хелмер, вы случайно не помните день его смерти? Число, я имею в виду.

Н о р а.   Папа умер двадцать девятого сентября.

К р о г с т а д.   Совершенно верно, у меня такие же сведения. Так что вот эту странность (достает документ) я никак не могу себе объяснить.

Н о р а.   Какую странность? Не знаю…

К р о г с т а д.   Странно, госпожа Хелмер, что ваш отец подписал поручительство через три дня после своей смерти.

Н о р а.   Как так? Я не понимаю…

К р о г с т а д.   Ваш отец умер двадцать девятого сентября. А теперь взгляните сюда – его подпись поставлена второго октября. Разве это не странно, сударыня?

Нора молчит.

К р о г с т а д.   Вы можете мне это объяснить?

Нора по-прежнему хранит молчание.

К р о г с т а д.   Бросается в глаза, что слова второе октября и год написаны не рукой вашего отца, причем я как будто бы узнаю почерк. Все объяснимо: ваш отец забыл проставить число, и кто-то вписал его наугад, еще не зная о смерти. Здесь нет ничего страшного. В отличие от собственно подписи. Насколько она подлинная, госпожа Хелмер? Это действительно ваш отец так расписался?

Н о р а   (помолчав, вскидывает голову и упрямо смотрит на Крогстада). Нет. Я расписалась за папу.

К р о г с т а д.   Послушайте, сударыня – вы понимаете, что это опасное признание?

Н о р а.   Отчего? Деньги вам почти уже выплачены.

К р о г с т а д.   Могу я задать вам вопрос – почему вы не отправили документы отцу?

Н о р а.   Это было невозможно. Папа был совсем плох. Чтобы попросить его поручительства, мне пришлось бы рассказать ему, для чего понадобились деньги. Как я могла сказать умирающему отцу, что и мой муж одной ногой в могиле? Нет, это было невозможно.

К р о г с т а д.   В таком случае для вас было бы лучше отказаться от поездки за границу.

Н о р а.   Нет, и это было невозможно. Поездка обещала спасти жизнь моему мужу. Я не могла от нее отказаться.

К р о г с т а д.   И вы не подумали, что обманываете меня?

Н о р а.   Считаться еще и с этим я не могла. До вас мне дела не было. Вы вызывали у меня отвращение, потому что нарочно хладнокровно чинили мне всякие бумажные препоны, хотя прекрасно знали, в каком положении мой муж.

К р о г с т а д.   Госпожа Хелмер, вы, очевидно, не до конца осознаете, как именно называется деяние, в котором вы повинны. И вам весьма нелишне будет узнать, что причиной моей гражданской смерти стал в свое время поступок точно того же свойства, ничего хуже вашего я не сделал.

Н о р а.   Вы? И вы будете уверять меня, что решились на отчаянный шаг ради спасения вашей жены?

К р о г с т а д.   Законы не интересуются мотивами преступлений.

Н о р а.   Тогда это очень плохие законы.

К р о г с т а д.   Плохие или нет… если я отнесу вашу расписку в суд, по закону вас осудят.

Н о р а.   Думаю, нет. Чтобы дочь не имела права оградить смертельно больного старика-отца от треволнений и страхов? Чтобы жена не могла спасти жизнь мужа? Я не очень сильна в законах, но уверена: где-то в них непременно записано, что такое разрешено. И если вы не знаете, господин стряпчий Крогстад, то вы никудышный юрист.

К р о г с т а д.   Возможно. Но вы не отказываете мне в умении обстряпывать дела такого рода, как наше с вами? Хорошо. Поступайте как знаете. Но попомните мои слова: если меня растопчут во второй раз, вы разделите мою судьбу. (Прощается и уходит.)

Н о р а   (сначала задумчиво молчит, потом вскидывает голову). Еще чего – запугивать меня! Не такая я простушка. (Принимается складывать детскую одежду, но скоро бросает это занятие.) Но?.. Да нет, это невозможно… я делала все из любви!

Д е т и   (в дверях комнаты налево). Мама, чужой дядя вышел за ворота.

Н о р а.   Да, да, знаю. Вот что – не говорите об этом дяде никому. Даже папе. Поняли?

Д е т и.   Не скажем, мама. Давай снова играть?

Н о р а.   Нет, нет, не сейчас.

Д е т и.   Мама, ты обещала!

Н о р а.   Обещала, но сейчас не могу. Идите в детскую. У меня очень много дел. Идите к себе, сладкие мои. (Ласково выпроваживает их и закрывает дверь. Садится на диван, берет вышивку, делает несколько стежков и замирает). Нет! (Отшвыривает вышивку, встает, идет в прихожую и кричит.) Хелен! Неси елку! (Идет к столику слева, выдвигает ящик, снова замирает.) Нет, это никак невозможно! Никак!

Г о р н и ч н а я   (приносит елку). Куда прикажете ставить?

Н о р а.   Сюда, на середку.

Г о р н и ч н а я.   Еще что-нибудь принести?

Н о р а.   Нет, спасибо. У меня все есть.

Горничная ставит елку и уходит.