Ветер плодородия. Владивосток

— У нас так принято, — пояснил сановник Чун. — шесть дней мало.

— Нас могут наказать, если мы что-то будем решать сами, — добавил сановник У.

В это время Путятин опытным ухом уловил какой-то стук, словно работала машина, и стук этот становился явственнее, словно приближался.

— И зачем вы, Путятин, привели сюда англичан?! — в досаде воскликнул Тянь. — Разве это по-соседски, разве хорошо? Зачем мне молчать напрасно, когда каждое китайское сердце разрывается на части, если друг и сосед Китая показывает, что он одновременно друг врагов и действует в согласии с ними.

— Я не приводил англичан и французов. Они пришли бы и без меня, с теми же требованиями, но действовали бы еще грубее. Война бы уже шла.

— Вы смягчили их действия? Что же они желали? Это ужасно слышать.

— Я не раз говорил вашим представителям, чего бы они желали. Их превосходительства сановники Чун и У слыхали это сами. Я пришел, чтобы предупредить вас, что вас ждет, если вы не пойдете на благоразумные уступки. А вы так тянули время, что даже мои переговоры с вами начались, только когда Гро и Элгин явились с флотом. Вы представили теперь меня как их союзника. Это ваша неловкость и привычка. Теперь надо быстро решиться и менять политику. Вы вините меня, что я друг Китая и что в то же время я друг англичан.

Переводчики Путятина добавили от себя несколько китайских восклицаний, которые не имеют смысла в переводе на русский, но которые показывают все несогласие и даже насмешку при сохранении формы вежливости и даже почтительности.

— Вы слепнете от преданности старине. Но я пришел сюда, чтобы как можно скорее проехать в Пекин и там решать дела между Россией и Китаем.

— А что это стучит? — встревожился сановник У.

— Что это? Что? О-о! — взвыл Тянь как ополоумевший.

— Нет, что вы, что вы! — попытался успокоить его Чун.

— Вот вам и непроходимый бар! — перевел слова своего посла доктор Татаринов. — Вот вам ответ, ваше превосходительство Тянь…

В палатку вбежал Вянь, в разгар спора незаметно выскользнувший, чтобы посмотреть, что происходит на реке.

— Две английские канонерки перешли бар и движутся сюда! Идут вверх по реке, прямо к нам. На их палубах офицеры и матросы с оружием в руках. Их пушки поворачиваются в нашу сторону.

Полы палатки раздернули. Две канонерки шли прямо на шатер, но они были еще довольно далеко.

Тянь заметался. Путятин схватил его за рукав.

— Пока я здесь… — грозно произнес он.

Две канонерки цвета серого неба еще несколько постучали винтами. Ход их замедлился. Они бросили якорь поодаль.

— Вот видите, а вы советовали мне не стрелять! — несколько приходя в себя, встрепенулся Тянь. Отдышавшись, он уселся и несколько успокоился. — Они же прошли мимо наших фортов, прежде чем дойти до бара, а мы? Мы могли бы потопить их… А вы дали совет…

— Да если бы вы сделали хоть один выстрел, — ответил Путятин, — то от всей вашей крепости, и от селения Даго, и от монастыря не осталось бы камня на камне.

— Иди сюда! — заорал Тянь, вскакивая и протягивая руки по направлению к морю, где стояли эскадры союзников.

Когда все несколько стихли и настало время расставаться. Путятин поднялся, а за ним все вышли из шатра и стали любезно прощаться. Сразу же на канонерках загремели цепи, матросы, налегая на вымбовки, заходили вокруг шпилей и стали поднимать якоря. На них никто не обращал внимания на берегу.

Подарки от китайского губернатора русскому послу были снесены в баркас с парохода «Америка». Русские стали садиться в гребные суда.

Когда отвалили от берега, британские канонерки тронулись вверх по реке, медленно двигаясь по направлению к крепости Даго. Видимо, ждали лишь отъезда русского посла, чтобы подойти поближе к главным фортам.

Когда шлюпка с адмиралом и офицерами проходила мимо, на канонерках подняли сигналы приветствия, а команды выстроились на палубах. В ответ на шлюпке приспустили флаг.

«Срамят они меня перед китайцами», — подумал Путятин.

Тянь Тин Сянь после отъезда Путятина объявил своей свите, что не уступит заморским варварам и примет меры. Приказал строить укрепления, вбивать колья по всему берегу, скрываться за ними, а если иностранцы высадятся, то кидать в них вонючие горшки с отравляющими газами.

Глава 11

КАФАРОВ У ПУТЯТИНА

В сумерках отец Палладий въехал в местечко Даго. Где-то близко во мгле шумело море.

На улице нарыты окопы и землянки для солдат.

В гостинице хозяин извинился, что не может лучше устроить: комнату предложил опрятную, но небольшую. Сказал, что всюду стоят войска, из Пекина наехали чиновники и офицеры, на все ужасная дороговизна, постарается приготовить хороший ужин.

— Вам ведь нельзя подать простую пищу. Закажите, что вам желательно.

Кафаров поостерегся воспользоваться такими любезностями.

Пришел ресторатор из генеральского кухонного заведения. Предложил капусту, осьминога, мясо, баранину в самоваре. Яйца по-шанхайски. Утка по-пекински.

Быстро вошел молодой чиновник Бянь и представился. Хозяин, выбрав миг, шепнул, что это доверенный генерал-губернатора.