Ветер плодородия. Владивосток

Рыжебородый шкипер отдавал распоряжения своей команде. Сделал вид, что не обратил внимания на появившегося хозяина, словно Вунг еще один простой китаец, и больше ничего.

— Этот джек-пират служит китайцу. — говорил на баке освободившийся от вахты матрос Собакин своим товарищам, глазевшим на паровую шхуну, — а за стол его с собой не садит: обедает с собакой.

— Из одной посуды.

— Лакает…

Матросы прыснули.

Собакин посмотрел на своих собак, они любимицы экипажа. Стоят у борта и смотрят на капитанского пса на шхуне.

Глава 14

ОГОНЬ И ЛЕД

В сумерках подходили к рейду Даго. Тут все больше кораблей. Прошли у бортов, мимо цепей, уходящих в воду и освещенных фонарями. Жизнь на рейде затихала. Спрашивали в рупор на французском и на английском, не знают ли, где стоит пароход русского посла.

Двигаемся как по городу на воде, светящиеся кварталы которого уходят в море.

Окликнули на французском: «Кто идет?»

Пушкин отвечал, что русский корвет, спросил про пароход «Америка». Ответили, что французская эскадра дальше, там дежурные шлюпки, все узнаете. Дадут лоцмана. Бой уже три дня как закончился, идет расчистка реки от затопленных китайских судов.

— Видите огонь? Это как раз устье реки. Там жгут разбитые китайские джонки. Некоторые чем-то пропитаны так, что невозможно сжечь, не сгорают.

В ночной тьме огни вспыхивали, потом гасли и слабой цепочкой пробегали как по горящему мосту.

Подошел английский офицер на шлюпке. Алексей спросил, назначен ли маршал по рейду, к кому явиться и доложить о прибытии в зону военных действий.

«Вставайте где вам удобно, вас сами найдут. Как вы дошли сюда без лоцмана?»

Бросили якорь. Подошла другая шлюпка. Офицер поднялся по трапу, спросил: откуда, с какой целью прибыло судно. Сказал, что пароход «Америка» ушел в Тяньцзинь, там находятся часть флота и послы. Офицера угостили виски со льдом.

В темноте подошел вельбот. Окликнули:

— На корвете!

— Yes. The man-of-war from the Amour. Russian[19].

— Эу! Мы вас ищем. Жаль, что не торговое судно. Хотели бы предложить выгодную сделку. Мы без льда тут задыхаемся.

С корвета навели фонарь с зеркалом. Свет пал на шлюпку, на двух офицеров и джеков с веслами.

— Не беда, master[20] Мей. Вам дадим бесплатно.

— Кто это? Неужели вы. Сибирцев? Охотно пожму вашу руку.

Френсис Мей. Штурманский офицер с корабля «Винчестер», на котором находился с пленными матросами Алексей. Сумасшедший адмирал Стерлинг потом в наказание за дерзость, сказанную ему русским лейтенантом бароном Шиллингом, переводил пленных русских с корабля на корабль, чтобы не устанавливались товарищеские отношения с британцами. Расстались, потом опять встречались. Пушкин в войну был на тех же судах, что и Сибирцев.

Мей мал ростом, с ним высокий офицер, типичный английский моряк.

— Лейтенант Артур! — представил его штурман.

За столом гости отказались от угощения, выпили вина со льдом.

Пришлось услышать, что адмирал Сеймур на старомодном трехпалубном бревенчатом гиганте стоит в трех кабельтовых. Как и все, сгорел от жары…

Вразнобой пошел разговор обо всем понемножку, форты снесены огнем дальнобойных орудий, с канонерок били прямой наводкой. На эскадре есть убитые и раненые. Как обычно, адмирал недоволен графом Элгином. Послы больше месяца держали огромный флот без дела. Люди теряли терпение. Жара невыносимая.

Мей известен русским тем, что два года тому назад вместе с адмиралом Сеймуром описывал заливы на юге Приморья и одна из гаваней названа его именем.

— Если вы здесь. Френсис, то есть новые открытия? Мне сказал китайский туз, что вы описали Ляодун и назвали его Меч Регента.

— А вам это интересно? Приезжайте ко мне на корабль, мы покажем вам карты описей.

— Я спешу утром в Тяньцзинь к своему послу.

— Вряд ли вы уйдете завтра. — заметил Артур. — Какая осадка у вашего судна? Корвет, мне кажется, не пройдет до Тяньцзиня. Надо делать промеры. А вам, может быть, идти не на корвете.

Мей и Сибирцев обсуждали, как лучше поступить. Адмиралу, конечно, надо представиться. Тут Пушкин и Сибирцев будут зависеть от своего времени и от благосклонности сэра Майкла.

Артур, владевший французским, разговорился с Пушкиным про цветоводство. Александр Сергеевич провел его по корабельным оранжереям в кают-компании и в жилых палубах, где принайтовлены цветочные горшки даже вблизи пушек, среди пыжевников и прочих приспособлений для пальбы.

В каютах показал горшки с японскими камелиями, называл сорта, рассказал про адисай, который трижды за лето меняет цвет, и про виды лотоса на рисунках, ни один из которых не годен для высадки в грунт.

Артур обрадовался сибирским лайкам. Собакина. Он гладил собачьи морды, рассказывая про своих собак и про цветник, который остался у него на канонерке «Дрейк», которой он командовал. Не стал объяснять, что за отличие в боях адмирал взял его к себе, теперь Артур распоряжается и много работает для Сеймура. Сказал лишь, что временно в распоряжении адмирала на «Калькутте». При этом помянул, что всегда недолюбливал флотских бюрократов.