Виттория Аккоромбона

Посмотрите, как одиноки умирающие государи. Раньше они опустошали города, ссорили друзей, делали безлюдными большие дома. А теперь — о, справедливость! Где теперь их льстецы? Льстецы — только тень царского тела, малейшая тучка делает их невидимыми.

                                     Ф р.  М е д и ч и

Его здесь глубоко оплакивают.

                                     Ф л а м и н ь о

Да, но соленая вода будет литься в течение нескольких кратких часов официальной панихиды. Поверьте, большая часть этих людей станет рыдать и над могилой мачехи.

                                     Ф р.  М е д и ч и

Что вы хотите этим сказать?

                                     Ф л а м и н ь о

А то, что они притворяются, как и все те, кто живет в монарших пределах.

                                     Ф р.  М е д и ч и

Вот как! Но вы-то в них преуспели!

                                     Ф л а м и н ь о

А как же! Как волк у женской груди! Меня кормили белым мясом. Но что касается денег, поймите и вы меня, — хотелось мне тоже кое-кого надуть, как и любому при дворе. Да вот только хитрости достаточной не было.

                                     Ф р.  М е д и ч и

Что ты о нем думаешь?

Скажи откровенно.

                                     Ф л а м и н ь о

Он был своего рода государственный человек, который скорее пересчитает ядра, выпущенные по городу, и убыток от этого, нежели посмотрит, сколько отважных и верных подданных он потерял за это время.

                                     Ф р.  М е д и ч и

О, не говори плохо о герцоге!

                                     Ф л а м и н ь о

Я и не говорю. Послушайте-ка кое-какие из моих придворных мудрствований.

(Входит переодетый Людовиго.)

Обличать государей опасно, как и осыпать чрезмерными восхвалениями, — уж слишком очевидной будет ложь.

                                     Ф р.  М е д и ч и

А как же герцог?

                                     Л ю д о в и г о

Болезнь его смертельна,

Он в странное безумье погружен.

О битвах говорит, о монопольях,

О росте пошлин, далее — всё хуже.

Безумнейшие речи! Мысль его

Прикована к предметам двадцати

И смысл глубокий с глупостью повязан.

Какой конец! Будь каждому уроком!

Того, кто счастлив и в надеждах пребывает,

Безрадостный конец, быть может, ожидает.

Он управленье герцогством оставил,

До совершеннолетия Джованни,

Сестре — ближайшей родственнице вашей.

                                     Ф л а м и н ь о

Так, значит, в худе есть добро?

                                     Ф р.  М е д и ч и

Смотрите — вот он.

(Видны: Браччьяно в постели, Виттория и другие, включая переодетого Гаспаро.)

И смертью он отмечен.

                                     В и т т о р и я

О добрый господин!

                                     Б р а ч ч ь я н о (говорит в безумии)

Прочь, я обманут.

Мои налоги крали! Местами торговали!

И бедных угнетали вы —

Мне это и во сне не снилось. Счеты!

Хочу отныне сам дела вести.

                                     Ф л а м и н ь о

Терпенье, государь.

                                     Б р а ч ч ь я н о

Да, виноват я.

Где слыхали вы от воронья хулу на черноту?

И разве черт смеется над созданьем

Себе подобным — двукопытным?

                                     В и т т о р и я

О мой государь!

                                     Б р а ч ч ь я н о

Подай на ужин куропаток мне.

                                     Ф л а м и н ь о

Конечно.

                                     Б р а ч ч ь я н о

Нет, жареных моржей, отрава в тех.

Лисица старая, хитрец тосканский!

Отныне я охочусь на собак.

Ого! Я с ним в друзьях. Ведь с волком

По-волчьи надо выть. Молчать, молчать!

(Вошел красавец раб.)

                                     Ф л а м и н ь о

Где?

                                     Б р а ч ч ь я н о

Да вот же!

Все синее: и шляпа, и штаны,

А фалды очень длинные. Ха-ха!

Смотрите, эти фалды все в булавках

С жемчужными головками. Кто он?

                                     Ф л а м и н ь о

Да я не знаю, государь.

                                     Б р а ч ч ь я н о

Как так? Ведь это дьявол.

Я узнал его, хоть розой прикрывал на башмаке свое копыто.

Его я переспорю, пусть твердят,

Что спорщик он отменный.

                                     В и т т о р и я

Мой господин, но нет здесь никого.

                                     Б р а ч ч ь я н о

Нет? Странно. Нет! Когда в деньгах нуждаюсь,

Всегда пуста моя казна. Нет ничего!

Со мною так нельзя!

                                     В и т т о р и я

О! Успокойтесь!

                                     Б р а ч ч ь я н о

Смотри, Фламиньо там — братоубийца,

Он по канату пляшет и для равновесья

Рукою каждой ухватил мешок

С деньгами — шею бережет.

А вот законник в бархатном камзоле,

Зевая, ждет, когда тот деньги обронит.

Но эта сволочь дрыгается всё, хотя

Давно пора на дыбу. Это кто?

                                     Ф л а м и н ь о

Виттория.

                                     Б р а ч ч ь я н о

Ха, ха, ха! Ее волосы

Напудрены свадебной корицей,

Как будто согрешила у кондитера.

(Браччьяно, по-видимому, близок к смерти. Людовиго и Гаспаро в одежде капуцинов напутствуют его, стоя у постели с распятием и зажженной свечой.)

Кто там?

                                     Ф л а м и н ь о

Священник, господин.

                                     Б р а ч ч ь я н о

Наверно, пьян. Гони!

И этот аргумент ужасен, коль поп смущен.

Смотри, шесть серых крыс, порастеряв хвосты,

В подушку лезут, пошли за крысоловом.

Я чудо сотворю — я двор избавлю

От смрадной нечисти. А где Фламиньо?

                                     Ф л а м и н ь о (в сторону)

Не нравится, что поминает часто

Меня на ложе смерти. Это знак,

Что я не заживусь. Вот — умирает!

                                     Л ю д о в и г о

Прошу позволить нам.

Attende Domine Brachiane [18].

                                     Ф л а м и н ь о

Смотри, смотри, как он вперил свой взор

В распятье.

                                     В и т т о р и я

Не опускай его,

Оно утихомирит буйный дух, глаза его

Растаяли в слезах.

                                     Л ю д о в и г о

Domine Brachiane, solebas in bello tutus esse tuo clypeo; nunc hunc clypeum hosti tuo opponas infernali [19].

(Поднимает распятие.)

                                     Г а с п а р о (поднимая зажженную свечу)