Византиец

Потом, после долгого разговора с Калликстом III один на один, многое прояснилось. Виссарион пришел к выводу, что папа нуждается в нем и намерен следовать его советам. Что же, значит, надо продолжать идти вперед. Раз не получилось стать папой, значит, нужно быть им по существу, стараться из-за кулис управлять тем, кто занимал этот пост. И ни на секунду не останавливаться в продвижении к главной цели, прилагать все усилия ради организации крестового похода. Потому что только в обстановке всеобщего крестового похода могла осуществиться мечта Виссариона о том, чтобы сесть на престол Святого Петра.

Н. оказался одним из ближайших доверенных лиц Виссариона при подготовке этой операции.

Хотя он не верил в успех предприятия с крестовым походом. Даже если бы крестовый поход удалось организовать, Н. не считал его панацеей от всех бед. Кроме раздела территорий бывшей Византии между Венецией, Францией, Венгрией и Святым престолом при быстрой и полной их латинизации, Н. не предвидел других последствий успешного крестового похода. Но он не исключал, что общественное движение в пользу крестового похода, если бы оно приняло общеевропейский масштаб, если бы охватило восточные окраины Европы, Литву, Россию, если бы перекинулось в покоренную, но еще не раздавленную Грецию, могло бы стать прологом если не к возрождению, то хотя бы к частичному сохранению византийской цивилизации.

К тому же в любом случае османов надо было остановить. Двух мнений на этот счет быть не могло. Поэтому Н. с присущей ему энергией, без пафоса и бутафории, с головой окунулся в это невероятно трудное дело.

Виссарион приступил к работе сразу же, едва заручился безоговорочной поддержкой Калликста III. Уже через несколько недель Н. сопровождал Виссариона в Неаполь, где тот постарался убедить Альфонса включиться в снаряжение крестового похода. Альфонс принял кардинала невероятно сердечно. Но по вопросу, ради которого Виссарион приехал, ему не удалось добиться ничего. Арагонской империи была не нужна конкурирующая христианская держава в восточном Средиземноморье. Не дальше продвинулся кардинал Никейский и в других своих начинаниях в годы правления Калликста III.

Выходило, что папский престол чего-то стоил. Мало было иметь полную поддержку человека, сидевшего на этом престоле. Требовалось еще, чтобы и сам этот человек действовал с тобой заодно. Велеть, как сделал Калликст, оторвать драгоценные переплеты с книжек в Ватиканской библиотеке и пустить вырученные деньги на строительство галер на берегах Тибра оказалось недостаточно.

Впрочем, быть может, Калликст чувствовал, что его папский век недолог.

Калликст III умер 6 августа 1458 года.

Выборам нового папы сопутствовали драматические интриги. Правда, на этот раз кардинал Никейский не котировался в числе основных претендентов. Ему предстояло сделать выбор — кого поддержать. И на этом выборе Виссарион споткнулся.

Казалось бы, ситуация предельно ясная. Надо избирать того человека, при котором Святой престол будет проводить столь дорогую сердцу Виссариона политику объединения церквей и беспощадного противостояния с османской Турцией. Который продолжит гуманистическую традицию Николая V. Такой кандидат имелся — Энеа Сильвио Пикколомини, кардинал Сиенский. Виссарион рассудил иначе. А может — не смог побороть свою натуру, по-прежнему бурлившую под аскетической маской монаха ордена Святого Василия.

Виссарион до конца, с ожесточением продвигал в папы кардинала Руанского. Откровенно продажного интригана, воплощавшего худшие пороки старой прогнившей курии. Его избрание в политическом отношении отбросило бы папское государство на несколько десятилетий назад. Но зато при таком интеллектуальном ничтожестве Виссарион рассчитывал сделаться фактическим регентом. Словно позабыв, что серость не терпит рядом с собой солнечного света.

Слава Богу, что Виссарион, всегда оставаясь реалистом, нашел в себе силу воли остановиться в последний момент. Сразу после того, как Энеа Сильвио набрал требовавшиеся 12 голосов и участники конклава утвердили его избрание, Виссарион взял слово. Он посчитал нужным объясниться — и за себя, и за всех тех, кто поддерживал кардинала Руанского. Виссарион говорил не без элегантности:

— Ваше святейшество, мы одобряем ваше избрание. Мы не сомневаемся, что оно состоялось по воле Божьей. Мы и прежде считали и сейчас считаем, что вы достойны этого места. Мы не голосовали за вас только по причине вашей болезни. Мы считали, что ваша подагра — это единственный довод против вашего избрания. Церкви нужен деятельный человек, который располагал бы физической силой, чтобы совершать длительные путешествия и преодолевать опасности, которые, насколько мы можем судить, угрожают нам со стороны турок. Вам же, напротив, требуется покой.