Византиец

Весть о выезде посольства пришла ранней весной 1472 года, когда Н. уже отчаялся получить ответ. Возглавлял посольство опять Делла Вольпе. Причем он делал вид, что знать не знает никакого Н., что он действует по прямому указанию папы и великого князя, что он — посол великого государя Московского при папском престоле, направленный с чрезвычайной миссией, и не нуждается ни в чьей протекции. Несмотря на это, едва посольство вступило в итальянские земли, Н. через своих эмиссаров установил связь с Делла Вольпе и с грехом пополам вернул его на грешную землю.

Делла Вольпе настолько увлекся своей тройной интригой, что напрочь утратил способность здраво рассуждать. Это и понятно — по призванию он был не интриганом, а авантюристом. У любого не прошедшего жесточайшей выучки папского двора в подобных обстоятельствах голова пошла бы кругом. Представить — Делла Вольпе одновременно рассчитывал обмануть великого князя, сватая ему католичку под видом православной, и обмануть папу, заверяя его, что Иоанн грезит отдаться под его омофор и принять Флорентийскую Унию. И попутно попробовать перехитрить их обоих, помогая Венеции за спиной у Рима и Москвы завязать союзнические отношения с крымским ханом, кстати, являвшимся вассалом турецкого султана.

Неудивительно поэтому, что в верительной грамоте Делла Вольпе при своем итальянском происхождении ухитрился перепутать даже имя папы: вместо Сикста русские обращались к Калликсту. Но это как раз не составило проблемы. Что-что, а подделывать документы Н. умел. С его помощью Делла Вольпе аккуратно выскреб старое имя и вписал правильное. Никто не придрался бы. Куда серьезнее другое — предстояло что-то делать с самим Делла Вольпе.

Посольство приехало не в самый удачный момент. Именно в эти дни кардинал Никейский по поручению Сикста IV отправлялся во Францию, Бургундию и Англию с очередной миссией по сколачиванию антитурецкой коалиции. Виссарион попробовал уговорить Сикста не посылать его, но безуспешно. То ли Сикст стремился продемонстрировать свою власть, то ли по каким-то причинам ему не хотелось держать при дворе некогда могущественного кардинала, то ли возникла необходимость подтвердить преемственность внешней политики Святого престола — Бог его знает. Всем было ясно, что ни о каком крестовом походе речь не шла, что времена поменялись, что вся эта затея выглядела откровенно шутовской. Однако понтифику не возражают. Виссарион готовился в путь.

Н. оставался один на один со своим делом и со своей судьбой. Не то чтобы он опасался чего-либо. Операция зашла уже достаточно далеко. Н. исходил из того, что если, не дай Бог, не произойдет ничего неожиданного, через несколько месяцев Зоя должна была стать великой княгиней Московской. И все же он предпочел бы иметь Виссариона рядом. Только Виссарион, если бы дело дошло до схватки, мог помочь ему. Только Виссарион в критической ситуации мог возразить папе. И папа, скорее всего, скрипя зубами, чертыхаясь, послушался бы.

Жить кардиналу, похоже, оставалось недолго. Он угасал на глазах. И Н. тщетно старался предугадать, как Виссарион обставит свой уход. Если Виссарион хотел отомстить Н. еще при жизни, у него оставалось очень мало времени. Но Н. полагался на трепетное отношение Виссариона к истории.

Для Виссариона женитьба Иоанна и Зои уже представляла собой современную историю. Причем в отличие от Н. старый прелат, свято веривший в божественный промысел, не считал себя вправе произвольно перетасовывать исторические карты. Кардинал, конечно, мог распорядиться убрать Н. Но он вряд ли стал бы разваливать проект, который для непосвященных в любом случае ассоциировался только с его именем. Ведь даже в курии никто не догадывался, что недавно назначенный папский секретарь Н. мог играть какую-то самостоятельную роль в этом деле.

Более того, вполне возможно, Виссарион вовсе не собирался уничтожать Н. Старик мыслил по-крупному. По логике он должен был хотя бы на первое время оставить Н. жизнь, чтобы тот присмотрел за их совместным детищем.

Так или иначе, не помешало бы последний раз, публично и ясно, показать всем, что инициатором проекта замужества принцессы Зои и московского князя Иоанна является кардинал Никейский Виссарион. Он и только он один.

Н. договорился с Виссарионом организовать его встречу с московским посольством в Болонье. Болонья выпала больше по случайности, поскольку через нее пролегал маршрут московских послов, а Виссарион остановился там на пару недель, перед тем как отправиться в земли Священной римской империи. Однако случайных совпадений не бывает. В Болонье еще помнили легатство Виссариона. Здесь в нем по-прежнему видели третьего человека на земле после Бога и папы. Даже сам Виссарион как-то воспрял в этом городе, выпрямился, что ли.