Властелин Колец

— Денетор пошёл в Могильники, — затараторил Пин, — и он взял Фарамира, и он сказал, что мы все сгорим, и он не хочет ждать, и велел им сложить погребальный костёр и сжечь на нём его и Фарамира тоже. И он послал людей за дровами и маслом. И я рассказал про это Берегонду, но боюсь, что он не осмелится покинуть свой пост: он на страже. Да и в любом случае, что он может сделать-то?! — Пин выпаливал свои сведения, схватившись трясущимися руками за колено Гэндальфа. — Ты сможешь спасти Фарамира?

— Быть может, смогу, — ответил Гэндальф. — Но боюсь, что, если займусь этим, умрут другие. Что ж, раз больше некому ему помочь, придётся идти мне. Но это приведёт к злу и горю. Враг властен разить нас даже в самом сердце нашей твердыни, поскольку то, что происходит, вызвано его волей.

Решившись, Гэндальф действовал быстро: подхватив Пина и усадив его перед собой, он одним словом повернул Тенегона. И, пока позади них усиливался шум сражения, они, звонко цокая, неслись вверх по улицам Минас Тирита. Повсюду люди, воспрянув от ужаса и отчаяния, хватались за оружие, передавая из уст в уста весть: "Ристания пришла!" Громко командовали капитаны, отряды строились, многие уже маршировали вниз, к Воротам.

Они повстречали принца Имрагила, который окликнул их:

— Куда теперь, Митрандир? Ристанийцы сражаются на полях Гондора! Нам нужно собрать все силы, какие сможем найти.

— Вам потребуется каждый человек и даже больше, — ответил Гэндальф. — Не медлите! Я приду, когда смогу. Но у меня дело к Владыке Денетору, не терпящее отлагательств. Пока Правитель отсутствует, прими командование!

Гэндальф с Пином помчались дальше. Поднявшись в верхние круги и приблизившись к Цитадели, они почувствовали дуновение ветра на лицах и уловили вдали слабый проблеск утра: небо на юге светлело. Но мало надежды принесло это им, не знающим, какое зло ожидает их, боящимся прийти слишком поздно.

— Тьма проходит, — сказал Гэндальф. — Но она всё ещё тяжело лежит над этим Городом.

У ворот Цитадели не было часового.

— Значит, Берегонд ушёл, — обнадежено заметил Пин.

Они свернули и заторопились по дороге к Закрытой Двери. Она стояла широко распахнутой, и перед нею лежал привратник. Он был убит, а ключи взяты.

— Работа Врага! — сказал Гэндальф. — Такие вещи он любит: друг ополчается на друга, а долг сеет рознь в смятённых сердцах.

Теперь маг спешился и попросил Тенегона вернуться в стойло.

— Мы с тобой давно уже должны были бы скакать по полю, мой друг, — объяснил он, — но другие дела задержали меня. Однако, если я позову, явись тотчас же!

Гэндальф и Пин прошли через дверь и зашагали вниз по ступеням извилистой дороги. Свет усиливался, и высокие колонны и скульптуры, стоящие по бокам, медленно проплывали мимо них, словно серые призраки.

Внезапно безмолвие было нарушено, и они услышали снизу крики и звон мечей: звуки, подобных которым не раздавались в этом священном месте с момента закладки Города. Наконец, они добрались до Рат Динен и поспешили к Дому Правителей, смутно возвышавшемуся в сумраке под своим большим куполом.

— Стоп! Стоп! — крикнул Гэндальф, бросившись к каменной лестнице перед дверью. — Прекратите это безумие!

Потому что тут были слуги Денетора с мечами и факелами в руках, но на самой верхней ступеньке в портике перед дверью стоял в одиночестве Берегонд, одетый в чёрное и серебряное Стражей, и оборонял от них вход. Двое уже пали от его меча, запятнав священное место своей кровью, а остальные проклинали его, называя бандитом и предателем своего господина.

И пока Гэндальф с Пином бежали к ним, они услыхали изнутри дома мёртвых голос Денетора, крикнувший:

— Скорей! Скорей! Делайте, как я приказал! Убейте мне этого изменника! Или я должен сам сделать это?

Вслед за этим дверь, которую Берегонд удерживал закрытой левой рукой, рывком распахнулась, и позади него появился Владыка Города, высокий и рассвирепевший, и глаза его полыхали, как огонь, и он держал обнажённый меч.

Но Гэндальф вспрыгнул вверх по ступенькам, и люди отпрянули перед ним, загораживая глаза, ибо его появление было похоже на вспышку белого света в темноте, и маг явился в сильном гневе. Он поднял вверх руку, и прямо посреди удара меч Денетора взлетел вверх, выдернулся из его руки и упал позади него в тени дома, и Денетор в изумлении отступил на шаг перед Гэндальфом.

— Что это, мой господин? — сказал маг. — Дома мёртвых — не место для живых. И почему люди сражаются здесь, в Святынях, когда достаточно битвы перед Воротами? Или наш Враг проник даже на Рат Динен?

— С каких это пор Владыка Города обязан отчитываться перед тобой? — ответил Денетор. — Или я не могу распоряжаться моими собственными слугами?

— Можете, — сказал Гэндальф. — Но другие могут оспорить вашу волю, если она обратилась к безумию и злу. Где ваш сын, Фарамир?

— Он лежит внутри, — сказал Денетор, — сгорая, уже сгорая. В его тело влит огонь. Но вскоре всё сгорит. Запад пал. Всё вознесётся вверх в великом пожаре, и всё будет кончено. Пепел! Дым и пепел развеет ветер!