Внутренний рассказчик. Как наука о мозге помогает сочинять захватывающие истории

Размышляя об этом вопросе, читатель или зритель, вероятнее всего, будет ощущать себя вовлеченным в повествование. Если же этот вопрос не возникает и не проливает свет на драматические события, читатель или зритель может отдалиться или даже заскучать. Если и существует ключевой секрет сторителлинга, то, я полагаю, он заключается в ответе на этот главный вопрос. Кто этот человек? Или, с точки зрения самого персонажа, – кто я такой? Этот вопрос определяет драматургию; это ее жар, электричество, сердцебиение.

Для того чтобы подчинить главный вопрос себе, требуется признать, что ответ на него найти непросто. Все потому, что даже в наши лучшие времена мы, в общем-то, не представляем себе, кто мы такие. Если бы вы спросили об этом Кейна, он точно бы ответил, что он благороден и бескорыстен, в противоположность тому, в чем его обвинял подвыпивший друг. И Кейн действительно был бы убежден в этом. Впрочем, как мы узнаем из сюжета, он совершил бы ошибку.

Его убежденность в своих благородстве и бескорыстности была бы нашептана его собственным сознанием, внушающим ему, что он во всем прав. Не только психически нездоровые люди вроде господина Б. слышат голоса в своей голове. Мы все их слышим. Прислушайтесь к себе. Какой-то голос прямо сейчас озвучивает для вас эти строчки, еще и комментируя их по ходу. Несовершенные персонажи и люди в реальной жизни зачастую сбиваются с пути, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, который создается отвечающей за речь совокупностью нейронных связей, располагающихся главным образом в левом полушарии вашего мозга. Доверять этому голосу не стоит.

Дело не только в том, что он транслирует нам всю эту лестную героизирующую полуправду. Рассказчику не стоит доверять, поскольку у него нет доступа к настоящей правде о нас. У нас возникает ощущение

, что этот голос управляет нами. Воплощает нас. Но это не так. Потому что «мы» – это наши нейронные модели. Наш внутренний рассказчик всего лишь наблюдает за тем, что происходит в протекающей в наших головах контролируемой галлюцинации, в том числе и за нашим собственным поведением, и пытается объяснить увиденное. Он связывает все события вместе, создавая одну согласованную историю, рассказывающую нам о нашей природе и причинах поступков и чувств. Он помогает нам чувствовать себя у руля этого захватывающего нейронного шоу. И нельзя сказать, что он нас обманывает. Он производит конфабуляцию[179]. Согласно объяснению исследовательницы философии психологии Лизы Бортолотти, когда мы конфабулируем, «мы рассказываем вымышленную историю, в то же время будучи убежденными в ее правдивости»

[180]. И мы постоянно конфабулируем.

Этот настораживающий факт был выявлен в результате серии знаменитых экспериментов[181] нейропсихологов Роджера Сперри и Майкла Газзаниги. Их исследования должны были дать ответ на необычный вопрос – что произойдет, если передать мозгу какое-нибудь указание, при этом скрыв его от внутреннего рассказчика? Скажем, вам удалось передать мозгу испытуемого следующую инструкцию: ИДТИ. И испытуемый пошел. При этом внутренний рассказчик[182]

не рассказывает ему, почему он идет. Каким образом тогда испытуемый вообще объяснит происходящее? Будет ли он идти как зомби? Просто пожмет плечами? Какова будет его реакция?

Поскольку комплекс нейронных связей, обуславливающий существование рассказчика в нашем сознании, располагается преимущественно в левом полушарии мозга, исследователям нужно было найти способ передать информацию в правое полушарие и надежно скрыть ее там. А значит, необходимо было привлечь пациентов с так называемым расщепленным мозгом – эпилептиков, которым в ходе лечения рассекли сплетение между полушариями[183]. Если не считать эту особенность, они жили как абсолютно обычные люди.

Исследователи так и поступили. Они продемонстрировали карточку с надписью «ИДТИ» пациенту с расщепленным мозгом таким образом, чтобы он смог увидеть ее только левым глазом. Информация в соответствии с устройством нашего мозга поступила в правое полушарие и, поскольку связи между полушариями были разорваны, там и осталась, скрытая от рассказчика.

Что же произошло? Испытуемый встал и пошел. Когда экспериментаторы спросили, зачем он поднялся, он ответил, что «собирается сходить за колой». Его мозг проанализировал происходящее в его нейронном мире и создал причинно-следственную связь, чтобы объяснить увиденное. Он произвел конфабуляцию. В реальности он понятия не имел, зачем потребовалось вставать и куда-то направляться. Но мозг моментально изобрел совершенно правдоподобную историю для объяснения происходящего; историю, в которую его владелец безоговорочно поверил.