Внутренний рассказчик. Как наука о мозге помогает сочинять захватывающие истории

Протагонист «Гражданина Кейна» выражает себя именно через подобный героический нарратив, когда сталкивается со своими соперниками. Хотя фильм начинается со смерти Чарльза Фостера Кейна, моментом зажигания в его драматичной истории становится получение им семейного наследства. Модель реальности Кейна искажена таким образом, что ему отчаянно требуется внимание и одобрение других людей. Когда он принимает неожиданное решение сосредоточить внимание на убыточной газете, перешедшей во владение его фонда, и прибывает в редакцию, эти конкретные недостатки раскручивают его историю. Они получают свободу и начинают оказывать влияние на его поступки. Сначала его модель реальности не кажется такой уж ошибочной, даже напротив. Он выглядит вполне счастливым, праведно исполняя свою миссию («Обеспечьте поэму, я обеспечу войну!»), но при этом утверждает, что действует от лица ущемленных граждан, которые, по его словам, подвергаются эксплуатации со стороны гигантов капитализма.

Но затем его бывший опекун, состоятельный сторонник капитализма с уместной фамилией Тэтчер, выступает против Кейна, разгневанный публикациями в его газете, которые он называет «бессмысленной атакой на всё и вся, кто зарабатывает больше десяти центов». Тэтчер напоминает Кейну, что он сам является крупным акционером одной из критикуемых им компаний, но Кейн уже уверовал в собственный героизм: «Я издатель „Инквайрера“! И посему это мой долг – но также, открою небольшую тайну, еще и наслаждение – убедиться в том, чтобы порядочных трудолюбивых людей в нашем обществе не обдирали до нитки помешанные на деньгах пираты, накинувшиеся лишь оттого, что за этими людьми некому присмотреть».

2.8. Как несовершенные персонажи придают всему смысл

Его новый начальник любитель пошутить, и герою это не нравится. Ситуация вроде бы не тянет на выдающийся роман. Но имеет решающее значение для человека, с которым это происходит. Основы убеждений дворецкого Стивенса об устройстве мироздания и своей роли в нем сотрясаются. Хранящаяся в его черепной коробке модель реальности, в которой он существует, находится под угрозой. Когда происходит неожиданное изменение, он пытается вернуть контроль над своей внешней средой. Он пытается пошутить. Чтобы решить проблему с недобором прислуги, созданную его новым боссом, он едет в Корнуэлл с надеждой уговорить талантливую бывшую экономку мисс Кентон вернуться в Дарлингтон-холл.

Вскоре мы узнаём, что Кентон обладает столь недостающей Стивенсу душевной теплотой, а их неслучившийся роман стал еще одной жертвой его идеалу эмоциональной сдержанности. Внешний драматизм «Остатка дня» во многом организован вокруг поездки Стивенса и нашего изменяющегося восприятия их отношений с мисс Кентон. Но, если всмотреться внимательно, эта история о другом. Глубоко под поверхностью причинно-следственных переплетений сюжета протекает параллельный процесс. Стивенс меняется. Его модель реальности медленно и болезненно разваливается на части.

Легко вообразить, что суть истории заключается в поверхностных событиях ее сюжета: ее поворотах, погонях, взрывах. Мы видим ее глазами персонажей, стало быть, мы, как и они, отвлекаемся на эти захватывающие, несущие изменения эпизоды. Но ни одно из таких событий не имеет ни малейшего смысла без конкретного человека, с которым оно происходит. Бассейн с акулами не имеет смысла без падающего в него агента 007. Даже такие ориентированные на массовую публику истории, как произведения о Джеймсе Бонде, полагаются на персонажа для создания драматизма. Подобные истории держат в напряжении не обособленными перестрелками или погонями на сверхзвуковых лыжах, а потому, что мы хотим знать, каким образом этот

конкретный герой с этой конкретной историей, с этими конкретными возможностями и этими недостатками сумеет справиться с возникшей ситуацией. Обычно для этого ему необходимо выйти за пределы своих возможностей, открыться новому опыту, предпринять беспрецедентные усилия. Необходимо измениться. Аналогичным образом, на внешнем уровне полицейская драма может выглядеть прямолинейным, выстроенным на информационных пробелах рассказе о загадке одного трупа, но на глубинном уровне история обычно вращается вокруг вопросов о мотивах различных подозреваемых – всегда увлекательной причинности человеческого поведения.