Внутренний рассказчик. Как наука о мозге помогает сочинять захватывающие истории

…вспомнилось детство, запах ладана в церквах, свечи, кружева, самодовольство священников и те непомерные требования, которые предъявляли со ступеней алтаря они, люди, не ведающие, что такое жертва. Старые крестьяне стояли на коленях перед статуями святых, раскинув руки, как на распятии. Измученные за долгий день работы на плантациях, они принуждали себя к новому унижению. Священник же обходил молящихся с тарелкой для пожертвований, брал с них по сентаво и корил за пустячные грехи, приносящие им маленькие радости, сам же ничем не жертвовал, кроме разве плотских утех. Но это легче всего, подумал лейтенант. Ему самому женщины были не нужны. Он сказал: «Мы поймаем его. Дайте только время»

[175].

Персонаж, убежденный в своей правоте и превосходстве, наделяется чудовищной мощью. Многие крупные конфликты в произведениях выстроены вокруг столкновения двух пластов повествования, первый из которых обращает в героя протагониста, а другой – его главного соперника. Предельно искренние представления о нравственности каждого из них вступают в катастрофическое противоречие друг с другом. Их нейронным мирам не избежать схватки насмерть.

2.7. Давид и Голиаф

Насколько бы мы ни были неразумны, важно не делать из этого заключение, что мы совсем не способны думать правильно. Само собой, здравый смысл порой торжествует; нам под силу мыслить благоразумно и пересматривать свое мнение. Впрочем, людям относительно редко удается существенно изменить ключевые убеждения, вокруг которых сформирована их идентичность, такие как, к примеру, вера Стивенса в добродетель эмоциональной сдержанности. Тем, кому это все же удается, мы придаем мифический статус.

Одним из таких реально существующих героев является бывший «экотеррорист» Марк Линас[176]

. Он входил в «радикальную ячейку» анархистского движения по защите окружающей среды Earth First![177] и занимался тем, что по ночам уничтожал посевы экспериментальных генетически модифицированных культур. Основные идеи Earth First! о мире были сформулированы в духе истории о Давиде и Голиафе: всепоглощающие силы индустриализма вот-вот приведут к «экологическому апокалипсису. Крупные корпорации и капитализм в целом уничтожают планету». Марк боролся с монструозными машинами наживы. «Мы были защитниками земли и наследниками сил природы, – рассказывал он. – Ощущали себя феями».

Однако когда он обнаружил, что представление о проблеме генно-модифицированных продуктов, которое сформировалось внутри его нейронной модели, не подтверждается научными данными, то прошел через непростую процедуру публичного покаяния. Его мозг написал новую историю о реальности, в которой Линас по-прежнему мог чувствовать себя героем. Когда-то ему казалось, что движение зеленых составляют храбрые, задиристые андердоги. Но сейчас он все больше замечал, что Давид все больше походил на Голиафа. «Просто посмотрите на цифры, – говорил Линас. – Гринпис, весь этот международный концерн – это организация с годовым доходом в 150 миллионов долларов. Крупнее, чем Всемирная торговая организация, и гораздо более могущественная в плане воздействия на людские умы. С очень разветвленной системой финансовых потоков, власти и влияния».

Понимание мира как двух противоборствующих полюсов, отважного Давида и всемогущего Голиафа, кажется излюбленным приемом, к которому наш мозг прибегает для героизации действительности. Обширное повествование, которым он описывает мир, включает в себя нас в роли моральных героев, сражающихся за свое собственное светлое будущее, а возможно, и будущее всего мира, вопреки поистине голиафским трудностям. Эта история придает нашей жизни осмысленность. Она прячет нависшую над нами ужасную пустоту за безотлагательностью настоящего момента.