Внутри болезни. Целостный подход к лечению хронических заболеваний: от психосоматики до доказательной медицины

Когда мы встретились, Мехмет-бей сказал прямо: «Никто не может мне помочь уже 25 лет, но я надеюсь, что вы станете тем, кто справится!» В одном предложении он выразил все разочарования, которые испытывал на протяжении многих лет, рассказал об ощущении себя жертвой, о злости на лечение, которое не дало никакого результата, несмотря на финансовые и моральные усилия, о надежде, которую возлагал на меня. Язык тела подтвердил сказанное. Я отметил его плечи, поникшие под тяжелым бременем отчаяния, болезни и давления окружающих, сгорбленную спину, его беспокойное состояние, – он детально осматривал обстановку. Мехмет-бей явно нуждался в том, чтобы кто-нибудь успокоил и обнадежил его, чтобы он почувствовал, что я на его стороне. Возможно, именно поэтому он несколько раз повторил: «Ты меня не подведешь». Его слова сильно повлияли на меня. Я чувствовал необходимость как можно быстрее откликнуться на эту просьбу о помощи. Ведь я вырос на рассказах отца, который в одиннадцать лет выживал, продавая яблоки по двадцать пять курушей за пару, поступил в школу-интернат на собственные средства и глубоко переживал чувство, что его подвели не только физически, но и эмоционально, и выражал эту боль, пересказывая раз за разом свои воспоминания. Для своего возраста Мехмет-бей был слишком усталым. Его детство также сопровождал процесс эмоциональной депривации и раннего принятия на себя ответственности. В этом смысле, учитывая схемы, которые передались от моего деда к отцу и от отца ко мне, мне было несложно понять его чувства. Проблема заключалась в том, что он сам не мог определить их, отдалившись от собственных эмоций. Убежденность в том, что его никогда не поймут, что он не сможет получить помощь, когда она ему понадобится, закрепилась в нем с самого раннего возраста, как и то, что его эмоциональные потребности не признавали. Все это отвращало его от эмоций, не позволяя понять, что именно он чувствовал на протяжении всей жизни.

В конце первой встречи он отметил: «В беседах с вами такая теплая и дружеская атмосфера, будто я знаю вас много лет». Так он выразил потребность в тепле, искренности, ощущении безопасности и понимании.

Должна была существовать связь между болью в груди, ставшей причиной остальных физических жалоб, и его дистанцированностью от эмоций. Его боль, обострившаяся во время развода с женой, вздутие живота после конфликтов с дочерью были взаимосвязаны, и он об этой связи знал. Тот факт, что он не мог распознать или определить свои эмоции, еще больше ухудшал состояние тела и попытки организма «докричаться» до Мехмет-бея.

Тогда я рассказал ему о концепции психотерапии. Сначала Мехмет-бей скептически отнесся к необходимости подробно обсуждать связь между эмоциями и физическими жалобами с профессиональным врачом. Однако после нескольких сессий с нашим психотерапевтом – одним из важнейших людей в команде – он переменил свое мнение. Он подробно рассказал, как плохо чувствовал себя после 12 эндоскопий, которые проводились, чтобы установить причину его боли.

По их результатам его основным лекарством, помимо периодического приема антибиотиков, стал ингибитор протонной помпы. Такой препарат – средство защиты желудка нового поколения, которое блокирует активность в клетках, вырабатывающих желудочную кислоту. Цель такого лечения – предотвратить выделение желудочной кислоты, которая, как предположили, была причиной болей. Для желудка это не самое безопасное средство. Снижение кислотности желудка в течение нескольких лет подряд наносило ущерб функциям самого важного этапа переваривания пищи. Именно из-за него, скорее всего, весь организм стал уязвимее для бактерий и вирусов. Как и Мехмет-бей, врачи, к которым он обращался, сосредоточивались на боли и искали ее причину в бактериях и генах. Если бы причину нашли и устранили, все было бы хорошо. Кроме того, несколько раз Мехмет-бею называли психическое состояние в качестве одной из причин болей. «Тогда я пошел к психиатру, который был преподавателем в университете, и он показал меня студентам в качестве примера, начал лечение антидепрессантами, я принимал их месяцами, ходил на осмотры, но это не помогло». Ему поставили множество диагнозов, таких как синдром раздраженного кишечника (СРК), спастичность толстой кишки, гастроэзофагеальный рефлюкс, тревожное расстройство и депрессия, и прописывали лекарства, соответствующие этим диагнозам. Но даже если на короткий период наступало облегчение, в длительной перспективе жалобы и симптомы лишь ухудшались.

Однако до сих пор никто не предлагал ему программы питания и лечения по холистическому подходу. Общий подход к питанию заключался только в том, чтобы потреблять то, что полезно для него. Никто не упомянул пищеварительные ферменты, витамины D и B₁₂, цинк, активные формы магния. Услышав обо всем этом от меня, он, не скрывая удивления, спросил: «Неужели это тоже лекарства?»