Во власти черных птиц

Тебе об этом, наверное, уже известно, но меня дразнили из-за дружбы с умненькой девочкой. Если я когда-либо держался по отношению к тебе холодно, когда обидчики заходили далеко, прошу прощения за глупость. Сейчас никто из этих людей мне не пишет, поэтому было глупо беспокоиться из-за того, что они обо мне подумают. Они бесследно растворились в моем прошлом, но друг, которого я подумывал из-за них бросить, все еще заставляет меня смеяться своими честными и остроумными письмами. Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, Шелл.

Итак, началась война. Объявление войны в один миг изменило Коронадо и Сан-Диего. Мужчин призывают в армию, и всех волнует только то, чтобы мы выглядели настоящими американцами. Один из наших соседей развел у себя в саду большой костер и пригласил всех сжигать свои иностранные книги. Я стоял позади толпы и наблюдал, как люди жгут сказки Людвига Тика и братьев Гримм, а также поэзию Гете, Эйхендорфа, Рильке и Гессе. Они жгли ноты с музыкой Баха, Штрауса, Бетховена и Вагнера. Сожгли даже «Колыбельную» Брамса.

Я все думал, что бы ты сделала, если бы застала людей за швырянием книг в шипящее пламя. Я представил себе, как ты подбегаешь, выхватываешь книги из огня и спрашиваешь: «Вы все сошли с ума? Неужели не понятно, что вы убиваете искусство и творчество, а не армию кайзера?» Но я стоял там, как последний трус, и молчал. Я боялся.

Я знаю, что это письмо стало гораздо более мрачным, чем должно быть поздравление с днем рождения, но мне не с кем здесь поговорить. Все мыслят категориями «хорошо» или «плохо», «правильно» или «неправильно». Они считают, что промежуточных состояний не существует.

Будь осторожна, Шелл. Сейчас очень опасно мыслить не так, как все. Прежде чем кому-то довериться, убедись, что ты хорошо знаешь этого человека. Кажется, что повсюду притаились чудовища, и иногда они маскируются под друзей, соседей и патриотов. Бог мой, надеюсь, что никто и никогда не найдет это письмо и не обвинит меня в предательстве. Я очень далек от этого. Я люблю нашу страну. Мне просто кажется, что мы все немного заблудились.

Береги себя. С днем рождения.

Твой друг Стивен

Я совсем забыла об этом письме. Возможно, я сделала это подсознательно, потому что от его содержания мне стало не по себе. Но теперь я поняла каждое предложение – начиная с его стыда за свои мысли о том, чтобы со мной расстаться, до любопытства относительно моей реакции на сжигание книг. И все это свидетельствовало о том, как много я для него значу.

Я сунула лист голубой почтовой бумаги обратно в конверт и закрыла глаза, сжимая пальцами его хрустящие края.

В три часа ночи меня снова разбудили часы с кукушкой внизу.

На первый взгляд комната показалась мне пустой и неподвижной. Воздух не горел. Я повернулась на спину и опустила голову на подушку, снова погружаясь в сон.