Во власти черных птиц

Двое полицейских в форме вынесли из бунгало из необожженного кирпича с красной черепичной крышей молодую женщину. Ее небритый муж одной рукой держал малыша лет двух, а другой приглаживал всклокоченные русые волосы. Рядом стояла немолодая женщина, укачивавшая на руках плачущего младенца.

– Пожалуйста, помогите и моей тете! – Я налетела на полицейских со скоростью урагана. – Заберите мою тетю, она тут, в доме.

– Нет места, – ответил один из них, уродливый мужчина с огромными ушами, прищурив глазки.

– Она маленькая. Место можно найти. – Я отдавала себе отчет в том, что уже не контролирую движения своих рук, но была не в состоянии следить за этим. – Пожалуйста! Хватит! Мне все время говорят подождать еще двенадцать часов. Вот эта женщина больна далеко не так тяжело, как моя тетя. Ее лицо обычного цвета.

– У нас нет вторых носилок.

– Тогда я вынесу ее сама, вы, ленивые и бесполезные…

– Я могу помочь. – Муж жертвы гриппа опустил малыша на землю и направился ко мне. – Я помогу тебе ее принести.

Я попятилась, ошарашенная этим неожиданным проявлением доброты.

– Что?

– Ждите здесь, – сказал он полицейским. – Где она?

– Я вам покажу. Спасибо. Спасибо. – Глаза мне застили слезы, однако я привела мужчину к нашему дому, и мы вместе взбежали по темной лестнице. – Спасибо. Она здесь. Ее кожа темнеет, становится коричневато-фиолетовой…

При свете свечи мужчина сгреб мою дрожащую тетю в охапку.

– Kalt, – прошептала она. – Так kalt. Grippe. Уилфредддд… Mein Liebchen.

– Тетя Эва, не говори по-немецки. Она даже не немка, она швейцарка. – Я вышла из комнаты вслед за мужчиной и моей тетей в темноту коридора. – Она родилась в Америке, а я раскурочила ее швейцарские часы с кукушкой. Так ударила их ногой, что они пролетели через всю кухню, как будто это они во всем виноваты. Совсем как Оберон и эти ножницы, которые чуть до него не добрались.

– У тебя тоже грипп? – спросил мужчина, спускаясь впереди меня по лестнице. – Ты говоришь так, как будто у тебя жар.

– Нет, я в порядке. Просто я не спала уже сутки, а никто за ней не приезжал, и еще меня ждет Стивен.

Он вынес тетю Эву на улицу.

– Где тебя кто-то ждет?

– Он, наверное, снова дрожит под крыльями черных птиц… э-э-э… Я хотела сказать, на Коронадо. Я только что сказала незнакомому человеку о черных птицах?

Что-то зашуршало между белыми ветками эвкалипта, когда мы проходили под его длинными ароматными листьями, и мне подумалось, что, возможно, там сидит Оберон, ожидая, пока откроется дверь и он снова сможет влететь в дом.

– Где твои родители? – спросил мужчина.

Мы уже были на полпути к его дому.

– Их нет. Папа сказал, что в Сан-Диего с его теплым климатом и свежим воздухом грипп не будет так свирепствовать, но он ошибся, и уже не в первый раз. Почему вы помогаете моей тете, ведь, наверное, вы умираете от тревоги за собственную жену?

– Это лучше, чем думать, что я позволил кому-то умереть.

– Какой вы молодец! – Доброта, в мире все еще существовала доброта. – А я уже думала, что, кроме меня, в мире не осталось людей.

Уродливый офицер замахал нам руками, поторапливая.

– Скорее, нам надо ехать.

Мужчина примостил тетю Эву в фургоне скорой помощи, втиснув между своей дрожащей женой и седоволосой женщиной с удивительно молодым лицом. Все они были одеты в изящные кремовые ночные сорочки. Три спящих ангела. Последним, что я увидела, прежде чем полицейские закрыли двери, были три пары босых ног, лежащих в ряд. Ступни тети Эвы показались мне темнее остальных.

– Подождите! – Я бросилась к двери. – Мне кажется, у нее почернели ноги.

Уродливый полицейский перехватил меня за руки и отпихнул в сторону.

– Мы больше не можем ждать.

– Мне кажется, у нее почернели ноги.

– Слишком темно, чтобы это заметить.

– Мне показалось, они черные. Дайте мне посмотреть.

– Нам надо ехать! – Он силой усадил меня на дорогу. – Сиди здесь и даже не думай вставать. Сейчас ты точно никому не можешь помочь.

Он бросился к водительской двери.

– Пусть едут. – Мужчина, который принес мою тетю, схватил меня за локоть прежде, чем я успела снова броситься к карете скорой помощи. – Твоя тетя в хороших руках.

– Мне показалось, ее ноги почернели.

– Это может объясняться плохим освещением.

– Я с ней даже не попрощалась.

– Она будет в порядке… Все в порядке. – Мужчина обнял меня одной рукой за плечи и повел к своим плачущим детям и похожей на бабушку женщине. Завыла сирена. – Хочешь, пойдем к нам? Нам всем нездоровится, но, по крайней мере, мы можем болеть вместе. А ты, похоже, совсем одна.

Я покачала головой:

– В том письме о войне Стивен сказал мне, чтобы я была осторожна, доверяясь другим людям. Он меня ждет. Если мне предстоит умереть от гриппа, то мне необходимо попасть к нему домой, пока я еще в состоянии это сделать. Я так устала.

– Почему бы тебе не поспать хоть немного, прежде чем ты отправишься искать этого человека? Судя по твоему виду, ты тоже заболеваешь.