Вода и ветер

– Нет, – Лизе было заранее мучительно стыдно за сцену, которую Андрей мог закатить при посторонних, и за его враньё в духе комедии дель арте, и вообще за всё, что он делал. Ася это поняла и не стала навязываться.

10.

В квартире никого не было. Кроме, конечно, тёти Веры, спящей в своей комнате при включённом телевизоре. На столе валялось письмо.

«Здравствуйте, Андрей Владимирович!

Ваша квартира в Угличе сгорела по вине ваших соседей (далее число и месяц), один из которых уснул с сигаретой, но всё отрицает. Деньги у нас тоже сгорели, включая часть имущества, поэтому заплатить вам за аренду не сможем. Нам сказали, что жильё застраховано не было, так что приносим свои соболезнования. Справку из ЖЭУ прилагаем.

Оксана и Сергей Хомяковы».

Некоторое время Лиза неподвижно сидела за столом, пытаясь понять, что происходит. Ей казалось, что она попала в дурдом. Зазвонил домашний телефон, и она взяла трубку.

– Можно Андрея? – осведомилась какая-то баба.

– Вы случайно не Зоя? – спросила Лиза, которой было уже на всё плевать. Если бы она увидела президента – могла бы спросить у него, не шпион ли он случайно Соединённых Штатов. Баба помолчала.

– А как вы догадались? – наконец вскинулась она.

Лиза до этой минуты переоценивала противников. Плебс есть плебс. При всей своей неизбывной вороватости, плутовстве и наглости плебей всегда уступает интеллектуалу. Простонародная хитрость сама по себе примитивна, как игры пятилетних детей. Главное – выбросить из головы предрассудки, вроде: «я творческий человек, далёкий от быта и не желающий с ним соприкасаться, я должен быть беспомощен в практической жизни»; «надо уважать наш народ, он трудится на наше общее благо»; «как интеллигент я не могу опуститься до уровня этих людей и действовать их методами» и т. п. Ибо опуститься до уровня этих людей у вас всё равно не получится, дорогие мои. Вы-то при желании сможете обматерить озверевшее быдло, воспользоваться его тупостью с тем же успехом, с каким оно пользуется вашей деликатностью, вырубить гопника в подъезде. А этот гопник при всём желании не сможет понять Джойса без комментариев, а с комментариями – и тем более. Мы с вами находимся в привилегированном положении. Это только кажется, что большевики все привилегии отменили.

– А вы подумайте, – предложила Лиза. – Вы считаете, что я ничего не знаю?

– Да я ему как раз хотела сказать: не выходи из дома, тебя эти сволочи караулить будут, – зачастила баба с белорусским акцентом. – Колька-то, сволочь, теперь весь в белом и в стороне. А Андрей долги должен платить. Проиграл до фига баксов. Вы в милицию только не ходите, там все куплены. У одной сволочи тётка в юстиции. Ему, типа, всё можно!

– А вы не знаете телефон Коли Рифатова? – окончательно обнаглела Лиза.

– Телефон!! – женщина истерически рассмеялась. – Сволочи этой! А что ему звонить? Что толку? Он у себя в Гданьском заливе по месту прописки отсидится, его всегда отмажут, мол, не было его при событиях! Сволочь!…

– Знаете, у меня есть сведения, что у вас, как бы помягче выразиться, роман с моим мужем, – совсем перестала фильтровать базар Лиза. – Это правда? Только отвечайте честно, иначе я вас найду и задам этот вопрос уже другим тоном, обещаю.

– Мне с вами встречаться на фиг не надо, – твёрдо и решительно ответила Зоя. – Вы, видно, всей правды всё же не знаете, иначе бы не стали задавать таких вопросов. Где Андрей?

– Не знаю, – сказала Лиза.

– Всё, – тихо сказала Зоя. – Мать вашу… Но вы не беспокойтесь. Вам ничего не будет. Долги-то не ваши, а его. Он никак… отыгрываться поехал.

– Куда, интересно? – процедила сквозь зубы Лиза. Ей захотелось выпить водки и сжечь и эту квартиру. Всё равно она здесь ничего хорошего не видела. – Туда же, куда обычно?

– На Киевской их люди ждут, – возразила баба. – Они теперь в какое-нибудь другое место поедут. Надоело всё как! Вы, короче, тихо сидите, про всякую фигню, вроде романов, забудьте, это вообще вас не касается. Если кому башку проломят, то ему, а не вам.

– Спасибо, – поблагодарила Лиза и решила идти в милицию.

Конечно, она знала цену ментам. Ещё с того тёмного, будто вечер, дня, когда по замёрзшей Волге, раздалбывая непрочный желтоватый лёд и напрочь игнорируя запретительные красные флажки, промчалась машина вечно пьяного участкового. Тринадцатилетняя Лиза увидела, словно во сне, как рядом с ней образуется приличных размеров полынья, и прыгнула обратно на берег. Жители ближайших деревень около двух недель после этого не могли попасть в райцентр, но менту было наплевать. Даже если бы кто-то по его вине утонул, менту ничего не было бы. Слушая Маришу, я думала: о да, я рада была бы сказать, мол, дай мне руку, читатель, я поведу тебя туда, где водятся честные менты, не ходячие схемы из писанины Марининой, а обыкновенные порядочные люди, – но я не знаю таких ментов, читатель. Иные по наивности стремятся защищать людей и наводить справедливость, но провидение в лице коллег делает из их подростковых идеалов отбивную. Потому правы те, кто говорит, что посещать ментов нельзя.