Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945

Резюмируя всё вышеизложенное, можно констатировать, что, несмотря на подтверждённый японским правительством в 1932–1935 гг. курс на избегание вооружённого столкновения с СССР, органы военной разведки всех уровней после захвата Маньчжурии активизировали свою деятельность по созданию агентурно-диверсионного аппарата на случай советско-японской войны: были организованы резидентуры в Хабаровске, Владивостоке, Благовещенске, Чите, Новосибирске и Одессе, взявшие под контроль переброски советских войск за Урал; образованы разведаппараты в Афганистане, Иране, Финляндии, Франции и Германии, установившие контакты с ведущими антисоветскими эмигрантскими центрами в Европе и на Ближнем Востоке; расширены контакты с ГШ Польши, Румынии, Венгрии, стран Прибалтики и Скандинавии. В связи с пересмотром Токио в 1936 г. «Курса национальной обороны империи», закрепившего за Советским Союзом статус главного противника на суше наряду с США на море, Генеральный штаб Японии заключил беспрецедентное соглашение с абвером о создании к 1941 г. единого агентурно-диверсионного аппарата против СССР. Однако активное противодействие советских спецорганов путём передачи дезинформации харбинской военной миссии и военному атта-шату в Москве, агентурного проникновения в ЯВМ Квантунской и Корейской армий, изъятия и дешифровки служебной переписки резидентур ГШ в нашей стране, закрытия его разведаппаратов в Хабаровске, Новосибирске и Одессе существенно затруднило получение японской военной разведкой исчерпывающей информации о военном потенциале СССР, в результате чего к началу Второй мировой войны она ошибалась в оценках Красной армии в 2,5–3 раза. Кроме того, с 1936 г. в значительной степени была парализована заброска агентов военных миссий из Маньчжурии в СССР в силу тотальной паспортизации советского населения, введения на Дальнем Востоке и в Забайкалье запретных зон, массовой депортации корейского населения в Среднюю Азию, усиления режима охраны границы.

В итоге органы военной разведки Японии не сумели вовремя вскрыть состав группировки войск и замыслы советского командования в ходе сражения на р. Халхин-Гол, что стало одной из причин японского поражения. Поэтому в 1939–1941 гг. Разведуправление ГШ значительно укрепило разведорганы Квантунской и Корейской армий, усилило сбор информации о СССР средствами радиоразведки и криптоанализа, образовало на базе военных атташатов в Стокгольме и Хельсинки два разведцентра для агентурного проникновения в Советский Союз с помощью разведслужб Финляндии, Эстонии и Польши. В то же время вся деятельность военной разведки Японии опиралась на принятый высшим руководством империи в 1940 г. курс на скорейшую нормализацию отношений с СССР, завершение японо-китайской войны и продвижение в Юго-Восточную Азию, в силу чего разведорганы армии избегали каких-либо острых акций, способных очернить дипломатические усилия Токио в глазах Москвы.

Глава 3

Военная разведка Японии против СССР в 1941–1945 гг

§ 1. «Кантокуэн»: нейтралитет по-японски (1941–1945)

В соответствии с принятыми высшим руководством Японии в июле 1940 г. «Основными принципами урегулирования меняющейся ситуации в мире» весной следующего года министр иностранных дел Мацуока Ёсукэ выехал в Берлин, Рим и Москву для окончательной нормализации отношений с Советским Союзом и устранения угрозы с севера в преддверии возможного вооружённого столкновения с США и Великобританией в районе южных морей.

Отъезду Мацуока предшествовало последовательное доведение до японского руководства Разведуправлением мнения о целесообразности заключения пакта о нейтралитете с Москвой на условиях прекращения оказания ею военной помощи Чан Кайши, что параллельно с ликвидацией каналов поставок западного оружия через Французский Индокитай должно было сломить волю китайцев к сопротивлению. Дополнительным аргументом в пользу подписания пакта стала информация органов военной разведки о значительном усилении советского военного потенциала на Дальнем Востоке в 1940 г. за счёт формирования в составе ДВФ и ЗабВО 15, 16, 17-й армий и Северной армейской группы на Нижнем Амуре, Камчатке и Сахалине, переброски нескольких тяжелобомбардировочных авиаполков на аэродром Кокшаровка Приморского края и доведения численности советской группировки до 700 000 человек, 2700 танков, 2800 боевых самолётов и 103 подводных лодок[647].