Война и любовь

Утром майор Мешков зашел в свой отдел в натянутой на лоб бейсболке. Оперативники капитан Петрук и лейтенант Колесников уже находились на рабочих местах. Как не пытался Мешков смотреть в пол, Петрук наметанным глазом заметил синяк на скуле начальника.

— Опаньки! И где ж такую красоту раздают?

— С любопытными могу поделиться. — Мешков сел за стол, прикрыл подбородок ладонью.

Дальнейшие расспросы прервал неожиданный визит Натальи Кошелевой. Трое мужчин разом уставились на красивую женщину, но инспектор ПДН так старательно отводила взгляд, словно обращалась к солнышку за окном:

— Мне в Заречье надо съездить, а свободных машин нет.

Личный колесный транспорт в отделе имелся только у майора и подчиненные перевели взгляд на начальника.

— А шо в Заречье не так? — спросил Мешков, уткнув взгляд в бумаги.

— Информацию о беспризорном мальчике нужно проверить. Украл молоко. Надо же!

— Не надо! — эхом отозвался Мешков и черканул что-то ненужное в документе. — Красть не надо.

Он приподнял взгляд, не поднимая лица. После сладостной бесстыдной ночи, когда пришло известие о гибели жениха Кошелевой, между ним и Натальей появилась невидимая преграда. Она его игнорировала, словно той ночи не было, он не напоминал. Встречались только на службе и избегали заглянуть друг другу в глаза.

Так и сейчас Олег созерцал любимую фигуру лишь до подбородка. Заметил, как дернулась ее ладонь, а тело продемонстрировало желание уйти.

— ППС дождусь, — промолвила Наталья, разворачиваясь к двери.

Майор вскочил из-за стола и приказал:

— Колесников, одолжи Кошелевой бронежилет и каску. Там граница. Я отвечаю за пассажира.

Из кабинета Олег и Наталья вышли в бронежилетах. Мешков шел первым. Увидел Гамаюна, доедающего свадебный торт, и так зыркнул на него, что дежурный поперхнулся куском и прикрыл недоеденное журналом вызовов.

К машине Мешков и Кошелева подошли молча. Олег открыл пассажирскую дверцу и вызвался подтянуть бронежилет по женской фигуре. Их пальцы соприкоснулись, и оба тут же их отдернули. Наталья села сзади и первым делом рассказала, что городские власти скоро отремонтируют ее квартиру, куда она сразу вернется.

Когда въехали в опустевшее Заречье, Наталья указала нужный дом:

— Я навела справки, это дом Черленяк.

«Патриот» остановился у забора из ветхого штакетника. Разросшийся палисадник, за которым год не ухаживали, частично скрывал дом. Наталья открыла калитку и прошла во двор. Вид в бронежилете и каске у нее был устрашающим. Мешков остался на улице, проверил небо на предмет вражеских «птичек».

Старый дом не производил впечатление жилого, но как только Наталья постучала в дверь, распахнулась створка бокового окна, и оттуда тайком спустился худенький мальчик. Он пробежал через двор и нырнул в дырку в заборе. Тут-то его и схватил Мешков.

— Ты кто такой?

— Не убивайте, дядько! Не убивайте! — заныл пацан.

— Мамка есть? Пошли в дом.

— Нема. Никого нема. Я один.

В доме под кроватью нашли грязную перепуганную девочку лет пяти. Кошелева успокаивала ее:

— Я тетя Наташа. А тебя как зовут?

— София.

— Прекрасное имя, София. Это твой брат?

Насупившегося мальчика придерживал Мешков. Девочка кивнула:

— Брат Саша.

— Ваша фамилия?

— Черленяк.

— А где взрослые?

— Мама уехала с новым дядей, а папу русня убивши. Мама наказала ждать и прятаться, а то русня зъист.

— София, никто вас есть не будет. Наоборот, мы накормим. Сколько дней вы здесь?

Девочка пожала плечами, мальчик уткнул взгляд в пол. Кошелева воздохнула и рассказала Мешкову:

— Я выяснила, что семья Черленяк с двумя детьми перешла границу четыре дня назад.

Мешков спросил мальчика:

— Мать с дядькой сразу уехали?

— Мама обещала через два дня вернуться.

— И что же вы ели? — Кошелева рассмотрела остатки еды на кухне, заглянула в немытую кастрюлю, нашла пустой пакет из-под молока. — Саша, ты варил гречку?

— Сестра с молоком любит, — оправдывался пацан.

— С молоком вкуснее, — успокоила мальчика женщина. — Документы и другая одежда у вас есть?

— В машине сгорели.

— София и Саша, одним вам оставаться нельзя. Вы поедете со мной.

— А мама? Она сюды придет, — захныкала девочка.

— Я оставлю ей записку с телефоном. И мама вас найдет. — Кошелева написала свой телефон и положила листок на стол. — А мы поедем в город. Там вас накормят, помоют.

Девочка вытерла грязный нос и снизу вверх посмотрела на Наталью:

— А конфеты дадут?

— Конечно.

— А то мне Сашка не дает. А у него есть, я видела.

Саша достал из кармана два мятых шоколадных батончика. Один отдал сестре, другой жадно съел по пути к машине.

— Тоже стянул в автолавке? — поинтересовался Мешков.

— Не, новый папа дал.

София, сев в машину, долго возилась с оберткой шоколадки, а когда раскрыла, липкое конфетное крошево ей не понравилось. Девочка все-таки откусила, пожевала и сморщилась:

— Фу! Я лучше новых дождусь.

— Дура, — без обиды упрекнул брат и, пока сестра не передумала, быстр доел ее батончик.