Война и любовь

Юля развернулась, прильнула животом к Артемову и влажно сказала на ухо:

— Будем дружить семьями. И не только дружить. Ты же меня хочешь.

Евгений Петрович напрягся. Юле нужно было что-то ответить. Хотя они раньше обо всем договорились, даже Татьяна выразила согласие, но месяцы ожидания, а теперь и совместная жизнь окончательно сблизили всех троих. После всего, что с ними случилось, любой выбор уже не казался сумасшествием.

Звонок телефона Артемов воспринял с облегчением. Звонила Наталья Кошелева. Для нее этот звонок тоже был бегством от общения с сослуживцами.

В полицию привезли свадебный торт. Кондитеры изготовили торт заранее и не знали, что с ним делать после отмены свадьбы. Вызвали Кошелеву. Она натолкнулась на отголосок несбывшегося счастья и загородилась руками:

— Выбросите. Не хочу видеть!

Дежурный капитан Гамаюн протер сальные губы и вмешался:

— Так они и выбросят. Заносите! Не пропадать же добру.

Наталья убежала к себе, едва сдерживая слезы. За стенами в кабинетах включили чайники. Гамаюн делил торт по отделам. Верхнюю часть с фигурками молодоженов он понес Кошелевой. Сунулся к ней с благодушной улыбкой и еле убрал нос от захлопнувшейся двери. Наталья приперла дверь спиной, отдышалась от накатившей боли и позвонила Артемову.

— Евгений Петрович, я про похороны Пети Логинова. Когда? Где?

Полтора года военных действий приучили полковника говорить о смерти без соплей и надрыва.

— Старшего лейтенанта Логинова похоронят на родине с воинскими почестями. Его награды передадут родителям.

Несостоявшаяся вдова растерянно осмысливала услышанное:

— Формально я ему никто. Всего лишь знакомая. Инспектор по делам несовершеннолетних…

— Инспектор по детям? — Артемов вспомнил разговор с продавщицей: — В Заречье видели мальчика лет десяти. Похоже, беспризорный. Ворует из автолавки.

— Там не должно быть детей.

— Указывают на дом бабки Черленяк.

— Когда его видели?

— Сегодня.

— Я проверю, — пообещала Кошелева. От переключения на служебные заботы ей стало легче.

— Дрон! — выкрикнул полковник.

Он заметил в окно зависший над УАЗом дрон с боезарядом, выскочил из дома и побежал к Гладышеву, набрав воздух в легкие для отчаянного крика…

Вместо крика Кошелева услышала в трубке громкий взрыв, оборвавшийся мертвой тишиной.

Глава 33

В конце рабочего дня в кабинет майора полиции Мешкова зашел брат Андрей. На лице предпринимателя блуждало радостное предвкушение.

— Сворачивайся, братишка. Погнали к Заступнику.

— Куда? — не понял Олег.

— К Мишке Штанько, к Заступу! Ты же сам просил организовать баню, выпивку, как в прежние времена. — Андрей хлопнул по сумке на плече, в ней звякнули бутылки.

Олег припомнил: была такая идея. Однако с тех пор он сцепился с Мишкой Штанько в трактире и сейчас с трудом представлял дружескую вечеринку.

Зазвонил телефон. Майор полиции увидел на дисплее имя подполковника ФСБ Сотникова и велел брату:

— Посемени ногами за дверь.

Сотников поздоровался с майором и перешел к делу:

— Я по твоему вопросу. Ни Михаил Штанько, ни боец ЧВК с позывным Заступ в госпиталях Анапы не числился.

— Точно? — вырвалось у Мешкова.

— Обижаешь Контору, — упрекнул Сотников и собрался прощаться.

Мешков успел выпалить:

— Забыл про главное! Позывной Заступ, от слова Заступник. Штанько заступался в школе за моего брата.

— И что мне с того, что в детстве Штанько был правильным пацаном?

— Не в этом дело. Заступник — с украинского Заместитель. А Заместитель синоним Наследника!

— А вот это интересно, — согласился Сотников. — Что еще про Штанько можешь сказать?

— Он соврал про госпиталь. Вернулся не пойми откуда с большими деньгами и пистолетом «Glock», якобы подарком командира с позывным Кречет.

— Кречет, — сделал пометку Сотников. — Олег Николаевич, ты приглядывай за Штанько.

Разговор закончился. В кабинет вернулся недовольный Андрей. Олег наоборот встретил брата по-дружески:

— Едем к Заступу. Отдыхать тоже нужно.

На улице «Патриоту» Мешкова пришлось уступить дорогу разогнавшемуся «Уралу» Росгвардии. «Урал» затормозил около Дворца культуры и спорта и гулко посигналил. Из служебной двери Дворца культуры выскочил командир Брагин. Его провожала взволнованная Елена Корнеева в обтягивающем трико и символической красной юбочке учителя танцев.

— Погляди-ка! Шустрый вояка. Наследницу охмурил, — прокомментировал Андрей.

— Кругом наследники, — нахмурился майор полиции.

Мешков тормознул «Патриот», опустил стекло и перехватил майора Росгвардии:

— Тимур, шо стряслось?

— С дрона боеприпас сбросили на полковника Артемова.

— Где?

— Хутор Доляны. Что он там делал?

— Жив?

— Водитель погиб. Артемова не задело. Военные попросили разбитый УАЗ к ним доставить.

Брагин залез в «Урал», хлопнул дверцей. Корнеева помахала ему открытой ладошкой. Андрей Мешков с завистью покачал головой:

— Мне сахарный комбинат не по зубам.

— О Росреестр зубы не сточи, — усмехнулся брат.

Михаил Штанько встретил друзей детства во дворе чужого дома как хозяин. Он стоял у порога и обнимал Оксану Наумову за плечи, подчеркивая их близость:

— А где ваши дамы? — спросил Штанько.

Андрей весело тряхнул сумку с бутылками: