Война и любовь

— Только рюмка казаку во степи подруга, а бутылка казаку лучшая жена.

— Заметано! — согласился Штанько и шепнул Оксане: — В баньке нам накрой.

Андрей покрутил шеей, оценил дом с участком и присвистнул:

— Заступ, как ты у Аверина такие хоромы отжал?

— Охраняю, шоб не обнесли и не спалили.

— Это идея! — воодушевился Андрей. — Давай баньку сожжем, тогда Аверин дом за бесценок отдаст. Мне!

— А потом прилет — и ты с грудой кирпичей. Разве шо земля достанется.

— Земля надежнее, — покивал Андрей. — Я брошенные фермы приглядываю.

Пока русская баня прогревалась друзья детства пили и закусывали в предбаннике. Андрей старательно поддерживал разговоры о прежнем бесконфликтном времени. У старшего Мешкова после разговора с фээсбэшником была другая задача.

— Айда в парилку, — потребовал Олег. — Чур, я Заступа веничком.

Друзья разделись, шагнули во влажный жар тесной парилки. Штанько лег на верхнюю полку. Олег прошелся по его спине мокрым березовым веником, не забыл про ноги и ягодицы.

— А где ранение? — приглядывался он.

Штанько перевернулся на спину, скосил взгляд на тату ЧВК «Вагнер», затемнившую след от пули.

— Я почти забыл про твою пулю.

— Шо-то я не пойму, тебе в Анапе татуху набивали?

Штанько рывком сел, набычился:

— Олег, ты здесь как друг или мент?

— Я был и есть полицейский. А ты кто теперь, Заступ?

— Боец ЧВК «Вагнер»!

— С июля вас нет. Распустили!

— Это теперь со мной навсегда! — Заступ хлопнул себя по тату.

— Жара, перегрелись! — встрял в разговор Андрей и распахнул дверцу. — Валим за стол, пацаны.

За столом замотанные в полотенца мужчины потянулись к водке. Штанько поднял стопку:

— За тех, кого больше нет. Не чокаясь.

Братья Мешковы переглянулись. Каждый вспомнил раздавленную «Теслу» и смятые тела Ольги и маленького Юры. Мать пыталась защитить сына, обняв его в последнюю секунду.

У Штанько на поминки были другие планы.

— За моего командира Кречета! — громогласно объявил он и опрокинул стопку в рот.

— А я думал ты Жанну Войтенко помянешь, — кольнул взглядом Олег.

— Кречет был человеком.

— А Жанна? А ее брат Борис? А Настена?

— Ты шо мне клеишь! Я за свой грех отсидел, как и Андрюха. А ты, Олежик, безгрешный?

— За Кречета, — согласился Андрей, чтобы погасить спор, и выпил.

Олег отставил стопку, продолжая давить взглядом Штанько.

— Рассказывай, как «Glock» погибшего командира присвоил?

— Кречет лично мне подарил, перед тем, как его в госпиталь переправили.

— Тоже в Анапу?

— Там наших тяжелых лечили.

— А я навел справки. Ты, Заступ, в госпитале в Анапе не был.

— Был! Как посетитель. К Кречету ездил, да не успел. Он скончался.

— Аргумент ребром, — ехидно согласился Олег.

— Не веришь! Мне выдали тело Кречета. Я повез его домой к мамке, чтобы похоронить. И деньги повез, пять миллионов за Кречета. А его мать померла. На меня всё легло. Похоронил Кречета, как положено, заказал памятник герою! И задержался.

— В каком городе?

— Проверять будешь? На слово другу не веришь?

— Ты за ранение соврал и за деньги. Пистолет не твой и миллионы не твои. Может и медаль не твоя!

Андрей поспешил вмешаться в спор:

— Угомонились, пацаны! Заступ, покажи ему фотки, где ты воюешь.

— Нет фоток. Я и не думал, что выживу. И телефонов там у нас не было.

— Опять аргумент ребром, — скривил губы Олег. — Откуда ты пришел в Грайгород?

— Считай, с того света!

— И многих ты туда спровадил?

— Без счета!

Штанько выпил. Олег тоже. Полицейский вспомнил другую баню, пристроенную на дверь гранату, в предбаннике труп Бориса с дыркой во лбу, в парилке зарезанная Настена.

— Растяжку с гранатой ставить умеешь? — угрюмо спросил Олег.

— Пустяк.

— А из автомата метко стреляешь?

— Я служил штурмовиком!

— Значит в лоб с одной пули не промахнешься.

— В твой лоб — легко! — окончательно разозлился «вагнеровец».

Олег метнул кулак через стол в подавшегося вперед Штанько. Тот уклонился, ударил в ответ и попал противнику в скулу. Скамейки попадали, стол пошатнулся, бутылка грохнулась на пол. Олег и Штанько обменялись новыми ударами, сцепились и повалились на осколки. Полотенца спали с их тел. Они рычали и катались по полу.

Андрей попытался разнять бывших друзей, у него не получилось. На телах сцепившихся драчунов проступали кровавые порезы. Андрей метнулся к одежде брата, выхватил его табельный пистолет и выстрелили в потолок. Грохот выстрела оглушил всех и остановил драку.

Выстрел услышала Оксана и прибежала в баню. Испуганная женщина замерла на пороге и смотрела, как Михаил выковыривает кривой бутылочный осколок из спины, а младший Мешков протирает полотенцем порезы на теле старшего брата.

Братья Мешковы спешно оделись. Андрей постарался замять инцидент:

— В другой раз посидим.

— Ну и валите! — крикнул им вслед Штанько.

Оксана расстроилась:

— Миша, то ж твои друзья детства.

Штанько привлек женщину в объятья, погладил укороченные новой прической волосы.

— Оксанка, ты моя лучшая подруга.

— У тебя и спина, и рука, — вздыхала Оксана. — Я пластырь принесу, заклею.

— А душу поцарапанную сможешь? — пробормотал Михаил, когда она выбежала.

Глава 34