Волчья каторга

– Нет, Сухорукий, дело в другом… – опять как-то неуверенно произнес Марк. – Это у дружка моего полюбовница появилась…

– А-а, вот оно, в чем дело-то, – догадался Георгий. – Мешать стала его превосходительству собственная женушка.

– Ну… да, в этом все и дело, – согласился Марк.

– Ну, так надо просто подставить женушку, – как вариант, предложил Георгий. – Сварганить дельце так, чтобы генерал уличил ее на измене. Тогда Синод разведет их без всяких препятствий и скоренько, полгода даже ждать не придется…

– Измена ему не нужна, пострадает его репутация, – вздохнул Марк. – Рога у мужа – это всегда потеря уважения у окружающих. А дружок мой всегда этим дорожил…

– И что хотят их превосходительство? – язвительно спросил Георгий. – Женушку свою порешить? Чтоб не мешала новой генеральской привязанности?

– Да, – просто ответил Марк. – В самую точку… Я пытался его отговорить, но все напрасно.

– А что, жена у генерала мегера, кровь всю жизнь у него пьет, и ему от нее никакого житья нет? – поинтересовался Георгий.

– Нет, – пожал плечами Марк. – Насколько мне известно, вполне човая[69] баба. А вот новая пассия генерала – та в точности мегера. В наперсницах у его жены числится, та ей все поверяет и доверяет безгранично, хоть змея эта на двенадцать лет ее младше. Всюду они вместе, как сестры…

– А генерал этот, твой дружок, знает, что его новая подруга – яманка[70] и сука?

– Да ему зенки любовь его застила. Ни хрена не видит, – в сердцах бросил Марк. – Или не хочет видеть…

– Ну, так, давай я эту суку порешу вместо генеральши, а, Марк? – предложил Георгий. – Этим ты добрую услугу для своего дружка старинного сделаешь. Потом еще и спасибо тебе скажет, когда нутро его успокоится и болеть перестанет.

– Ты знаешь, я и сам был бы не против этого, – подался ближе к Георгию Марк. – Свои «катеньки» отстегнул бы за такое праведное дело. Но, – он отодвинулся от Георгия и откинулся на спинку стула, – это невозможно…

– А я не хочу, – заявил вдруг Георгий.

– Чего не хочешь? – не понял Марк.

– Генеральшу убивать не хочу… – Полянский посмотрел на Марка в ожидании ответа. Вот сейчас Марк скажет: «ладно, дескать, хрен с тобой», и Георгий пойдет и сядет за свой столик у окошка, закажет настоящей водки полштофа и упрется взглядом в запотелое стекло, как и прежде. Но Марк молчал. А через минуту произнес:

– Это надо сделать, Сухорукий.

– Да с какого это рожна – надо-то? – попытался было поймать взгляд Марка Георгий, но у него это не получилось.

– С такого, что я с «карася» этого бабки уже получил, – глухо ответил Марк. – Две «косухи». Одна из них – твоя…

– Ты что, Марк, думаешь, поманил ты меня «косухой», и я расплылся? Думаешь, я за бабло готов направо и налево «мокрухи» раскидывать? Ошибаешься, Марк…

– Это… не только ему надо. Но и мне тоже. Обещал я, понимаешь? Он пришел, напомнил мне про тот случай в гимназии. Приткнул им, понимаешь? «Теперь, – говорит, – твоя очередь меня выручать». И я вынужден был согласиться…

Георгий молчал минуты две. А затем натужно произнес:

– Лады, Марк. Сделаю…

Они и правда всюду были вместе: жена действительного статского советника и эта сучка, охмурившая статского генерала. Два дня Георгий топал за ними, как филер, выслеживая, куда они ходят, зачем и в какое время.

Однажды дамы отправились в экипаже генеральши на Кузнецкий мост совершить променаж по модным магазинам, а потом зашли в кондитерскую «Трамбле», что находилась в доходном доме Михалковых. Георгий вошел вслед за ними и расположился за соседним столиком, заказав, как и они, горячего шоколаду.

Они сидели довольно близко, и Георгий ловил обрывки фраз, из которых можно было заключить, что из кондитерской их пути расходятся. Супруга действительного статского советника отправится к себе домой, на Тверскую, а ее наперсница останется здесь, на Кузнецком мосту, поскольку собирается посетить еще магазин Буре и художественный салон Дациаро. Скорее всего, у нее была встреча с действительным статским советником, вот она и хотела поскорее отделаться от своей соперницы-наперсницы.

Когда любовница статского генерала встала из-за стола, она с любопытством и нескрываемым кокетством посмотрела на Георгия. «Вот же сука, – пронеслось у него в голове, когда он был принужден первым отвести взор от призывного взгляда молодой женщины. – От таких вот профур мужикам всегда и приходит погибель…»

Они распрощались, троекратно расцеловавшись. За шоколад, конечно, расплатилась супруга генерала. Когда она выходила из кондитерской, Георгий подсуетился, проскочил вперед и растворил для нее двери.

– Благодарю вас, – произнесла генеральша, направляясь к закрытому экипажу.