Волчица и пряности. Том I

Когда солнце зашло и дневной гвалт стих, а из-за окна уже не доносилось ни звука, Лоуренс наконец поднял голову от стола.

Он расправил плечи и потянулся, не выпуская пера из пальцев. От хруста в онемевшем теле на душе стало весело. Бодрости только прибавилось, когда он покрутил головой, разминая шею.

Затем Лоуренс перевёл взгляд на стол, на котором лежал лист бумаги с наброском торговой лавки — хоть и грубо сделанный, но понятный каждому чертёж. Сбоку от рисунка было подробно расписано, какой город лучше всего подошёл бы для торговли, какие товары следует продавать, как расширять дело.

Отдельно подсчитывались расходы разных видов: сюда вошла как стоимость помещения для лавки, так и плата за право поселиться в городе, а кроме этого, ещё множество более мелких трат.

Мечта Лоуренса — собственная лавка, а точнее, её план — взирала на него с клочка бумаги.

Неделю назад казалось, что ещё долго ему строить воздушные замки, но вот судьба подбросила сделку с Милоне. Если удастся выручить тысячи две торени, останется лишь продать украшения и драгоценные камни, которые он хранил как сбережения.

Прибыль от сделки и деньги от продажи нажитого добра покроют все расходы на лавку. Закончится жизнь странствующего торговца Лоуренса, и начнётся новая — городского лавочника Лоуренса.

— Мм... Что там за шум...

Залюбовавшись рисунком, Лоуренс не заметил, как поднялась Холо. Она тёрла веки: видно, ещё не проснулась, зато чувствовала себя хорошо. Моргнув пару раз, девушка посмотрела на него и неуклюже приподнялась на кровати. Кажется, глаза у неё припухли за время сна, но на лице появился здоровый румянец.

— Ну, как ты?

— Уже лучше. Только есть хочется...

— Проголодалась — это хорошо, — рассмеялся он и добавил, что хлеб на столе.

Этот ржаной хлеб стоил довольно дёшево, так как был низкого сорта, к тому же довольно жестковатым и горьковатым, однако Лоуренс часто его покупал — любил его горчащий мякиш.

Распробовав, Холо что-то недовольно промычала, но, поскольку другой еды всё равно не было, пришлось смириться.

— А попить...

— Миску видишь?

Заглянув в миску, что стояла рядом с хлебом, Холо глотнула немного воды и подошла к Лоуренсу, жуя кусок булки.

— Это что, лавка нарисована?

— Ага, моя работа.

— Ого, неплохо же у тебя выходит, — с набитым ртом выдала она, разглядев картинку поближе.

Когда в чужой стране от слов нет толку, выручают рисунки. Бывает, что никак не выходит верно назвать нужный товар и толмача[1] найти не всегда удаётся. Поэтому каждый торговец сносно рисует.

Лоуренс, как только ему удавалось получить большую прибыль, непременно брался за перо и чертил план своей лавки, получая от этого удовольствие даже больше, чем от вина. Хотя он и сам считал, что рисует прилично, чужая похвала обрадует любого.

— А что за буквы вот тут?

— Здесь я расписал, что буду делать и сколько денег придётся потратить. Навскидку, конечно.

— Надо же. А вот ещё город какой-то вижу. Какой это город?

— Я не настоящий город рисовал, а тот, что больше всего подошёл бы моей лавке.

— Хм. Но раз так обстоятельно принялся за дело на бумаге, то, выходит, скоро думаешь лавку открыть?

— Если с Милоне дело выгорит, пожалуй, открою.

— Надо же...

Холо безрадостно кивнула, затолкала в рот остатки хлеба и повернулась к столу. Послышалось хлюпанье: похоже, она пила воду.

— О собственной лавке мечтают все странствующие торговцы. И я не исключение.

— Как же, понимаю. Даже подходящий город у тебя там есть. Стало быть, рисуешь не впервые.

— Всё кажется, что однажды нарисованное станет явью.

— Похожие слова я слышала из уст одного художника, давнего моего знакомого. Он говорил, что хочет перенести на картину весь мир и тогда тот будет принадлежать ему.

Принявшись за второй ломоть хлеба, Холо присела на кровать:

— Его мечте, наверное, сбыться пока что не суждено. Зато твоей недолго ждать осталось, да?

— Наверное. Как представлю, так на месте не сидится. Подмывает пойти в Милоне и поторопить их, чтобы быстрее работали.

Тут Лоуренс, пожалуй, хватил лишнего, но не соврал. Наверное, поэтому Холо лишь одобрительно хихикнула:

— Что тут сказать? Удачи в делах. И всё-таки, неужели лавку держать так выгодно? По городам ездишь и торгуешь — тоже ведь прибыль?

— Да если бы дело было в одной прибыли...

Холо склонила голову набок:

— А в чём? Мешает что-то?

— Обычно странствующий торговец два-три десятка городов объезжает. Проку нет оставаться на одном месте, ведь так ни гроша не заработаешь. Вот и получается, что почти круглый год дом заменяет гружёная телега.

Он взял кружку со стола и осушил её — вина там оставалось чуть-чуть.

— При такой жизни и друзей толком не заведёшь, разве что знакомых, — объяснил Лоуренс.

Лицо Холо омрачилось, как будто она поняла, что спросила что-то не то. Всё же она хорошая девушка. Он заговорил вновь, стараясь выдержать шутливый тон и показать, что волноваться тут незачем: