Вор звездной пыли

Мазен сжал только что перевязанную руку – он оторвал рукав, чтобы остановить кровь, – и украдкой покосился на купца. Лули аль-Назари все так же смотрела в стену, не желая к нему поворачиваться. Ее взрезанные лодыжки были спрятаны под одеждой.

Они оба не говорили о том, что будет дальше.

Однако он не был готов продолжать поиски так, словно ничего не произошло. Двигаться к Хибану, когда память о стольких смертях все еще свежа. Когда Айша…

Стоило закрыть глаза, и он видел ее, распростертую на полу в луже крови. Айша бинт Луас, одна из сорока воров, умерла так быстро, что он даже не успел выкрикнуть ее имя.

Он притянул колени к груди и медленно выдохнул. Он не станет плакать. Он уже достаточно плакал, после того как притащил купца в эту пещеру на краю Песчаного моря. Она просто безучастно смотрела, как он привалился к стене и зарыдал: ее горе либо уже пересохло, либо беззвучно вопило у нее в душе.

Возможно, купец находила утешение в молчании. Мазен не находил. Для него тишина всегда была пустотой, которую следовало заполнить. Однако как заполнить это молчание, он не знал. Их разделяло слишком много вопросов и слишком много вины. Купец все еще не спросила его насчет измененной внешности и целей, а ему не хотелось об этом заговаривать. Ему было слишком стыдно.

Какое-то движение в пустыне привлекло его внимание. Он всмотрелся – и застыл.

– Аль-Назари. – Купец не шевельнулась. Он снова ее окликнул, и она развернулась с негодующим взглядом, который превратился в гримасу боли из-за сдвинувшихся лодыжек. Мазен указал на приближающееся пятно. – Кто-то идет.

Принц видел, как купец сожгла дотла Имада и браслет («Боги, это же был древний фамильный артефакт!»). Видел, как Кадир растворялся дымом и как умерла Айша. Он понятия не имел, кто сейчас идет за ними, однако, кто бы это ни был, он двигался прямо к их пещере.

Мазен привычно потянулся к поясным кинжалам Омара – и ничего не нащупал. Клинки его брата пропали. Единственным их оружием был кинжал Кадира, и Мазен не сомневался в том, что Лули скорее позволит их обоих убить, чем передаст клинок ему.

Тем не менее он должен был попытаться. Должен…

Он моргнул. Прищурился.

– Что?..

– Ну что еще?! – рявкнула купец.

– Айша, – тихо сказал он.

Это вызванный горем мираж. Галлюцинация. Магия джиннов. Иного и быть не может.

И тем не менее он обнаружил, что ковыляет по пустыне, спешит к Айше («Не мираж, не мираж!»), пока не оказался достаточно близко, чтобы увидеть на ней кровь. Кровь была везде: запеклась второй кожей. Вот только все раны вора исчезли. И там, где прежде у нее было перерезано горло, теперь оказался ошейник из черепов, поблескивающий сквозь слой крови.

Реликвия Королевы Дюн.

Он вспомнил вали Дхима, говорившего непривычно мягким голосом, с хохотом убивавшего своих товарищей и заливавшего пол кровью.

Мазен не успел убежать: Айша бинт Луас шагнула ближе и схватила его за плечо.

– Ты не рад моему возвращению? – Она ухмыльнулась, и в ее глазах мелькнуло озорство, которого он никогда прежде там не видел. А потом ухмылка исчезла. – Надо поговорить, – сказала она неожиданно хриплым голосом и бесцеремонно потащила его к пещере.

Как будто ничего не случилось.

Как будто она каким-то немыслимым образом не восстала из мертвых.

У костра Айша поведала историю своего воскрешения. Мазен обратил внимание на ее стремительные жесты и на то, как ее губы порой складывались в кривую усмешку. Мелкие перемены. Но были и другие, более заметные различия: например, в ее шрамах. Они стали неестественно серыми, напоминая нечто мертвое. А ее правый глаз – тот, что раньше был покрыт кровавой коркой, – теперь стал скорее черным, чем карим. В свете костра он поблескивал, словно обсидиан.

Это зрелище беспокоило Мазена. Лули оно тоже явно настораживало: Мазен не упустил того, как она крепче сжимала свой кинжал каждый раз, когда Айша на нее смотрела. Паранойя пустила корни и в Мазене. Он не один раз ловил себя на том, что тянется за кинжалами, которых у него больше не было. Невозможно было смотреть на Айшу и не вспоминать о том, как Королева Дюн пыталась их убить… Дважды.

К тому моменту как Айша закончила свой рассказ, тревога окутывала его, словно плащ. Не успел он заговорить, как купец подалась вперед и спросила:

– Так кто же ты? Айша бинт Луас? Или Королева Дюн?

Айша открыла рот… Замерла… И снова его закрыла. По ее напрягшимся челюстям Мазен понял, что она скрипнула зубами. Однако напряжение постепенно ушло из ее тела.

– Не трать времени на глупые вопросы. Я могу быть только собой.

Они с Лули молча уставились друг на друга. Мазен чуть отодвинулся. Сидя между ними, он чувствовал себя так, будто его с двух сторон хлещет холодный ветер.

Купец покачала головой.

– Я тебе не верю.

Айша нахмурилась.

– Я никогда не уступила бы джинну.

– Тогда как ты это назовешь? – купец резко взмахнула рукой. – Сосуществованием?