Вор звездной пыли

Шагая к нему, Лули заставила себя успокоиться. Усилием воли она прогнала воспоминание об их сцепленных руках и о том, как его дыхание касалось ее шеи. Опустив плечи, она медленно выдохнула, радуясь тому, что рот у нее закрыт платком, и опустилась на подушку рядом с ним.

– Как всегда, рада здесь оказаться. – Охотники рассматривали ее с любопытством, более или менее сильным. Один из них – судя по лицу, самый молодой – с подозрением сощурился. Лули нахмурилась. – Что-то не так, сейид?

Охотник покраснел.

– Прошу прощения, купец. Ты моложе, чем я думал.

Лули с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Она понимала, что вопрос не только в молодости. Успех в раннем возрасте у мужчин приветствовался, однако успешная женщина являла собой странную загадку. Большинство мужчин не знали, как реагировать на ее уверенность в себе.

Она выгнула бровь

– Нет, это ты меня прости. Мне не следовало резко говорить с ребенком.

Охотник густо покраснел и возмущенно на нее уставился. Лули порадовалась его гневу, но еще большее удовольствие она получила от смеха его сотрапезников. Даже Ахмед ухмыльнулся.

– О Лули аль-Назари следует знать одну вещь: она не терпит оскорблений. По крайней мере, не ответив на них. – Он обвел всех блестящими глазами. – Ну что ж, похоже, все здесь.

– А как же наследный принц? – спросил один из охотников, седеющий старик с немалым количеством шрамов на лице.

Ахмед вздохнул.

– Я его пригласил, но, похоже, он слишком занят, чтобы присутствовать.

Собравшиеся заворчали. Лули удивилась их недовольству. Неужели принц так близок с этими людьми, что они рассчитывали на его приход? Или же он для них знаменитость?

Ахмед хлопнул в ладоши, призывая всех к молчанию.

– Не волнуйтесь. Мы можем хорошо провести время и без принца.

Он махнул рукой, и ожидавшие в отдалении слуги начали выставлять яства. У Лули забурчало в животе, когда на ковре появились блюда с халлуми и питой, миски с баба ганушем и фаттушем, вертела с куриным и бараньим шуш-тауком и долма с рисом и луком.

– Давайте же есть и беседовать! У нас сегодня прекрасная компания.

Лули была рада последовать этому приглашению. В отсутствие Омара бин Малика она, похоже, оказалась здесь самой интересной персоной, так что охотники забросали ее бесконечными вопросами. Они расспрашивали о ее товарах и путешествиях, о ее телохранителе (Лули хмыкнула, когда его назвали «таинственным») и ее истории. Она поделилась с ними тенью истины, туманной, но занимательной полуправдой.

Затем, когда они покончили с основной едой и перешли к десерту, она показала им свои реликвии. Их было немного, основную часть она продала на Ночном базаре в Мадинне, но достаточно, чтобы удовлетворить их любопытство.

– Как это тебе удается находить столько реликвий, чтобы ими торговать?

Этот вопрос задал охотник со шрамами – как раз когда подали блюда с пахлавой и кунафой. Лули отказалась от кунафы, зато взяла две порции пахлавы. Пахлава была ее любимой сладостью, а у Ахмеда ее готовили удивительно хорошо.

Она повернулась к охотнику и с набитым медовым тестом ртом сказала:

– Увы, это мой секрет.

– Хм… – Еще один охотник (Лули мысленно прозвала его Курносым) задумчиво покрутил в руке сонные четки. – А зачем вообще их продавать, если можно иметь самое ценное собрание?

– Собирательство – это хобби. – Лули выгнула бровь. – А я веду дело.

Да и вообще, какой смысл собирать зачарованные вещи, которые будут просто пылиться на полках? Ценность реликвий – в их применении… И еще дело в выгоде, ведь она живет на средства от их продажи. Запрещенная коллекция ничего бы ей не дала.

Раздраженный юный охотник наклонил голову:

– А разве ваше дело не вне закона?

Он посмотрел на Ахмеда, и остальные охотники, словно по какой-то неслышной команде, тоже уставились на него.

Лули нахмурилась.

– Спасибо, я и сама могу за себя ответить.

Тем не менее она взглянула на Ахмеда: ей было любопытно, что ответит он. Жесткость в его взгляде стала для нее неожиданностью.

Остальные тоже заметили его взгляд. Раздраженный охотник нахмурился:

– Ахмед?

– Что не так? – спросил другой из его товарищей.

Ахмед моргнул. У него был вид человека, который только что проснулся.

– М-м? О нет. Прошу прощения: я был в плену своих мыслей. – Он улыбнулся, однако это было довольно неубедительное подергивание губ. – Мы говорили о реликвиях, да? О том, что их собирают и продают, словно это инструменты?

Лули нахмурилась.

– Это и есть инструменты.

– Ты действительно так считаешь? – Бледная улыбка вали исчезла. – А ты не задумывалась о том, купец, что наживаешься на страданиях?

Эти колкие слова заставили ее содрогнуться. Реликвии – это предметы, зачарованные джиннами и забытые в пустыне. При чем здесь страдания?

– Боюсь, я тебя не понимаю.

Она почувствовала легкое беспокойство и отодвинулась от вали, встревоженная его ставшим вдруг совершенно невыразительным лицом. Такого взгляда у него Лули никогда не видела. Она инстинктивно сжала руки и содрогнулась, ощутив жар колец даже сквозь бинты.

Ахмед засмеялся – тихо и невесело.