Воробьевы горы

Н е р о в н я (подмигивает Петру). Жаль дедушку… (Подходит к столу.) Так вот, товарищи и братья, какого рода дело. Пятнадцать лет минуло тому времечку, когда мы с закадычным своим корешом Кошелем Ильей и с товарищем Буденным Семеном Михайловичем под знаменем нашей кровной партии топтали белую гниду почем зря. Никогда мы не забудем, что мы с Ильей есть славные бойцы Первой Конной армии. Твердо чувствуешь, Илья?

К о ш е л ь. Твердо чувствую, Сёма.

Н е р о в н я. Не щадили мы жизни ни днем, ни ночью. И что тогда земля выдержала — это прямо удивительно. И бабы наши, и детки дробненькие такое испытали, что хватит до смерти вспоминать. И жен наших, и невест враги насиловали, и мы, бывало, — время жестокое — рвали под скорую руку женское сердце на куски. Правильные слова говорю, Илья?

К о ш е л ь. Правильные слова говоришь, Сёма.

Н е р о в н я (вытирает слезы). Я слез не стыжусь. Я за свои слезы заплатил. (Пауза. Потом с новой силой.) За что же мы, товарищи, дрались, что добыли в жестоком бою? За что Петин папашка Филипп Федосыч в местечке Смела закопан навсегда? За что Катин папашка Михайло Пантелеевич зверски зарублен шашками в Белокалитвенской? За что у меня семнадцать шрамов на всех моих боевых частях?

К о ш е л ь (вполголоса). Пятнадцать, Сёма.

Н е р о в н я. Семнадцать, не считая царапин.

К о ш е л ь. Пятнадцать. Считай: первых два под Царицыном…

Н е р о в н я. Ну два. Левую ляжку провертели и ухо сковеркали.

К о ш е л ь. Под Касторной четыре сабельных и два рикошета.

Н е р о в н я. Да что считать — семнадцать!

К о ш е л ь. Пятнадцать, Сёма.

Н е р о в н я. А я говорю официально: семнадцать! Экая ты язва, Илья. С малых лет такой — упрется, как вол на пароме. Жалко тебе, что ли?

Петро и Катя скрываются.

К о ш е л ь. Я за правду стою. Пятнадцать!

Н е р о в н я, Семнадцать! Сейчас докажу! (Скидывает с себя пиджак, хочет скинуть сапоги, вдруг оглядывается.) А где ж они?

П а л а г а. Кто?

Н е р о в н я. Дочка ваша и мой Петя?

П е т р о (выходит с Катей из другой комнаты). Мы здесь. (Вполголоса.) Семен Иваныч, ты к делу ближе.

Н е р о в н я. Ладно, ладно. Барышня, дайте вашу ручку.

К а т я. Нате.

Н е р о в н я. И вы, молодой человек, дайте вашу ручку.

Петро дает.

(Неровня держит их за руки; к Палаге.) Ну, как это?.. У вас товар, у нас купец… Нет! Отставить!

(Набирая воздуху.) Уважаемая гражданка Пелагея Герасимовна Ермакова! Я, председатель колхоза «Червоная слободка», член партии ВКП(б), бывший конный боец и ордена Красного Знамени кавалер, облеченный доверием партии и колхозной массы, прошу руки вашей дочери Кати…

П а л а г а. Руку-то зачем?

Н е р о в н я. Для того, чтобы взять ее крепко… (Петру.) Бери!.. И вести ее вдаль, к светлому будущему!

К о ш е л ь (вскакивает). Куда вести? Из моего колхоза? Не выйдет.

Н е р о в н я. То есть как это не выйдет? Петро, да что ты молчишь, в конце концов?

Петро молча подымается, обнимает Катю, целует. Неожиданно дверь с треском распахивается. Старый  П а н т е л е й  Е р м а к о в  появляется в комнате, хватает Петра за шиворот, отбрасывает прочь.

П а н т е л е й. С Гарбузами родниться? С иногородними? Им казачку отдать?

Н е р о в н я. Дед! Да ты ж помирать собрался!

К о ш е л ь. Прекрати эту выходку немедля!

Палага неожиданно плачет. Петро засучивает рукава.

П а н т е л е й. Федоска Гарбуз, нехай он на том свете поворачивается, на моем лугу три арбы сена накосил в одна тысяча девятьсот втором году. «У вас, говорит, казаков, и так богато…» Так какой черт вас гнал на нашу шею, гольтепа иногородняя! С тех пор бились мы с ним каждый год, да за мной была сила, а как повернулась жизнь, он же надо мной насмеялся: «Не ремизься, говорит, казак… Проспал Дон, теперь не прочухаешься». Как это мне переносить, честной фамилии казаку? Катюшка! Внучка! Гордость имей! (Берет ее за плечи.) Гляньте, какую вырастил казачку! Наше, Ермаковых, семя… И такую хохлу отдать, наброду, насельнику… (Кричит.) Вон из хаты, сваты незваные! Вон! (Наступает на Петра.)

П е т р о (замахивается). Отойди, старости твоей не пожалею.

П а н т е л е й. На меня? На хозяина? (Лезет под кровать, раскидывая вещи.)

П а л а г а. Вот и я через таких мучилась…

К а т я. Не обращай внимания, Петя…

П а н т е л е й (достал из-под кровати шашку, хочет вытащить из ножен, замахнуться, — шашка не выходит). Вон из моей хаты! Зарублю!