Воронья шпора

Волновал Маргарет и Сомерсет, человек, потерявший отца и старшего брата, защищая короля Генри и дом Ланкастеров. Герцог расхаживал по комнате, заложив руки за спину. По сути дела, его личные основания для мести превосходили ее собственные. Эдмунд Бофорт готов был сжечь Йорков живьем. И не важно, кто будет после этого сидеть на троне, так, во всяком случае, казалось королеве.

– Если новость не обманывает нас, милорд, – попыталась прощупать его настроение Маргарет, – можем ли мы продолжать?

Сомерсет изменил направление движения и приблизился к ней, глядя на нее стальными глазами, а потом взял ее холодные руки в свои, не менее холодные.

– Миледи, Лондон находится очень далеко от нас. Уорик погиб уже три дня назад – и мы узнали это от человека, который загонял лошадей, чтобы как можно скорее доставить нам эту весть. Она придет в Корнуолл, Девон, Дорсет и Гемпшир – даже в Сассекс, хоть он и ближе к Лондону, – только через несколько дней. Именем вашего сына я могу объявить войну и собрать войско. В битве с Уориком при Барнете люди Йорка должны были понести серьезные потери. Во всяком случае, на какое-то время при Эдуарде остается не так много людей. – Эдмунд заговорил быстрее, явно волнуясь. – У них наверняка много раненых, не способных больше сражаться, много страдающих от ушибов и побоев; войско Йорков небоеспособно. И если мы будем действовать быстро, Ваше Величество, если будем беспощадными и жестокими, думаю, что нам удастся почтить память Уорика тем, что мы закончим его дело.

К удивлению Маргарет, шпион подошел к ним обоим и поклонился.

– Подсчитать численность большого войска, миледи, всегда удается с трудом. Солдаты, к сожалению, не проходят мимо моих парней, пока те ставят галочки на дощечке или кидают камушки в сосуд. Однако я доверяю моему человеку, который сообщил мне, что при Барнете Эдуард Йоркский потерял не меньше двух тысяч людей. Так что теперь он стал слабее, невзирая на свою победу. Под его знаменами сейчас находится не более

восьми тысяч. И если вы сумеете собрать за короткое время столько же людей, то милорд Сомерсет, безусловно, не ошибется. Вы сможете победить Йорка.

– Сейчас у меня двенадцать сотен, – проговорил Бофорт. – И я ожидаю еще две сотни барона Уэнлока, которые, быть может, придут уже завтра. Барон не подведет нас.

– Неужели вы считаете, что нам удастся набрать всю нужную рать здесь, на юге? – с тенью улыбки на губах спросила его Маргарет. – И мне придется посылать своих сержантов и мальчишек с барабанами в каждый приморский городок и деревню, пока Эдуард с обагренными кровью руками будет подступать к нам?

Она уже приняла решение, когда сын повернулся к ней. Со временем право принимать подобные решения перейдет к нему, но только не сегодня, только не в этот день.

– Море останется у нас за спиной, милорд Сомерсет, – сказала королева. – Соберите своих людей и будьте готовы выступить на север. Далеко ли отсюда до Уэльса? Мне приходилось собирать там войско. У меня там остались друзья, хотя, видит Бог, теперь они уже не те, что были прежде.

– До Уэльса, миледи? – переспросил Сомерсет. Он потер подбородок и, мгновенно приняв решение, резко кивнул: – Именем вашего сына, конечно.

– Моего сына, принца Уэльского, да, вы правы, милорд, – с холодным спокойствием в голосе подтвердила Маргарет. – Принца для тех, кто всегда предпочитал Ланкастеров Йоркам. В Уэльсе мы получим свою армию. Пусть валлийцы только увидят моего сына… высокого, сильного… Они сразу же потянутся под наши знамена.

– Бристоль всегда был против Йорков, миледи, – добавил Лев из Олдвича. – До него от моря примерно шестьдесят миль. И ударить там в барабан будет полезно – как и в Йовиле и Бате, к слову. Там можно будет остановиться – а из Бристоля пересечь море на корабле.

– К этому времени я соберу войско, которое будет сопутствовать вам, миледи, клянусь в этом, – проговорил Сомерсет, бросив хмурый взгляд на человека, доверять которому не было никаких оснований. – И вам потребуются сотни настоящих кораблей, а не тех рыбацких лодок, которые там несложно найти. Нет, вам придется идти дальше, к одной из больших переправ через реку Северн – возможно, к платному мосту у Глостера или к броду у Тьюксбери.

– Если я сумею попасть в Уэльс, – сказала Маргарет, – то проведу все лето в горах, собирая большое войско, которое возглавит мой сын. Таким будет мой путь – и твой, Эдуард. Если ты сумеешь победить, то на костях Йорков восстановишь правление Ланкастеров. И весь Уэльс назовет тебя законным наследником, как когда-то Эдуарда, Черного Принца[38]. Не будет больше никаких восстаний и узурпаторов. Не будет внезапных маршей и битв, так долго терзавших страну. Наступит долгий мир, джентльмены, и ему возрадуются пахарь и его девушка, все многолюдные города, все священники и торговцы, все моряки и лорды. И ни на ком не будет отметин войны, никто не будет унижен или ранен ею.

– Это… красивая мечта, мама, – с сомнением в голосе произнес ее сын.