Воспоминания одной звезды

Маргарет оказалась права. Это была прекрасная роль, и я понимала, что могу сыграть как нельзя лучше. Но все же я медлила, не будучи уверена, что мне опять хочется ввязываться в эту сумасшедшую профессию.

Маргарет только и делала, что подбадривала меня, и я в конце концов капитулировала. На следующий день после того, как я сообщила Биллу Андерсону о своем положительном решении, мы с подругой устроили легкий ланч, и она возбужденно строила планы насчет нашего отъезда. Мне пришлось даже настоять, чтобы она пошла к себе в комнату и прилегла отдохнуть — таковы были указания врача. Примерно в три часа дня я, как обычно, заглянула к ней, чтобы убедиться, все ли у нее в порядке. Но обнаружила ее сидящей на краю кровати: в страшных мучениях Маргарет прижимала руки к груди. Я тут же бросилась к телефону и вызвала врача. Я уже знала по предыдущим случаям, что нужно делать, чтобы ей помочь, пока он не приехал.

Врач по приезде около часа делал нужные манипуляции, а я сидела в соседней комнате и молилась. Когда он позвал меня, оказалось, что на этот раз ей обязательно нужно лечь в больницу, где в любой момент окажут неотложную помощь. Я запаниковала и не знала, как лучше поступить. «Может быть, на этот раз, — пробормотала тут Маргарет, — мне в самом деле лучше на несколько дней лечь в больницу». Обычно она упрямо настаивала на своем, сопротивлялась изо всех сил. Эта неожиданная покорность была так непохожа на нее: видимо, она действительно чувствовала себя совсем плохо. По дороге в больницу «Санта-Роза», в машине скорой помощи, Маргарет храбро пыталась рационально объяснить мне, в чем дело:

— Это ведь важно, это как раз хорошо. Мне нужно как следует подлечиться и отдохнуть перед нашей поездкой в Лондон. У меня на лице было написано такое беспокойство, что она серьезным тоном заявила:

— Полька, да перестань ты так переживать. Поверь, у меня ничего не болит. Это все просто из-за небольшого приступа. Мы приехали в больницу в половине пятого, и там уже было все приготовлено для нее.

Я осталась с нею в палате до семи, потом она сказала из своей кислородной палатки:

— Полита, я хочу, чтобы ты поехала домой и взяла кое-что из вещей, которые Кармен забыла мне положить.

— Я не хочу уезжать.

— А ты сразу возвращайся. Мне удобнее, если все, что нужно, будет у меня под руками.

Голос ее звучал совершенно нормально, непринужденно.

— Во-первых, привези мне четки. Потом, парочку теплых ночных кофточек. Та, что у меня с собой, слишком уж тонкая. Еще пару бутылок минеральной воды. Здешнюю воду из-под крана я терпеть не могу.

Когда я двинулась к двери, она остановила меня жестом:

— Позвони еще Пет, на ранчо. Скажи, что волноваться нечего, я в больнице всего на несколько дней, чтобы прийти в себя. Не хочу, чтобы она мчалась сюда сломя голову прямо сегодня. — Тут ее тон смягчился. — А сама пойди поешь где-нибудь. У тебя ведь после ланча во рту ни крошки не было, а птичке нужно что-нибудь поклевать.

Я позвонила Пет, передала ей в точности слова Маргарет.

Я так сильно желала, чтобы все было именно так, как она это представила, что и сама было уверилась в этом. Я схватила какой-то сэндвич и положила в пакет все, что она просила.

Около восьми вечера я уже вернулась в больницу, отсутствовав всего около часа.

В палате у Маргарет были врач и медсестра. Я лишь взглянула на них… и все поняла, прежде чем они хоть что-то сказали. Врач пробормотал:

— Она умерла всего несколько минут назад.

— Нет! — закричала я. — Нет!

Комната поплыла у меня перед глазами, и свет в них потух: я упала без сознания. Даже не знаю, сколько времени они возились со мною, прежде чем привели в чувство. Я не могла поверить в то, что случилось. Ну конечно, мне приснился кошмар, но теперь-то я проснулась! Вот и всё. Я бросилась к ней в полной истерике, стала трясти ее тело, пытаясь вернуть его к жизни. «Будь живой, — умоляла я ее, — ну пожалуйста, живи!» Вскоре приехала Пет. Она слишком хорошо знала свою тетку, чтобы поверить, будто она могла согласиться лечь в больницу просто так, чтобы «отдохнуть» и «прийти в себя». Когда она, рыдая, пала на колени у постели, ее горе, казалось, как в зеркале, отразило все мои чувства.

Я посмотрела на врача в надежде, что он скажет: «Все это неправда, ничего этого нет на самом деле». Я крикнула ему: «Скажите же: это только кошмар. Я вот сейчас встану, и пусть все будет как прежде». Но тут я увидела, как позади него в дверях показались санитары с носилками, они пришли, чтобы вынести тело из палаты. Это был худший момент, так как стало ясно: все, это конец. Она уже не здесь, она никогда не вернется в этот мир.

Меня увезли домой в сопровождении медсестры, дали снотворное, но оно не подействовало, и я всю ночь, всю долгую мучительную ночь провела без сна. Наутро Пет и другие члены семьи взяли на себя организацию похорон. Хотя они только что потеряли близкую родственницу, всех тревожило мое состояние. Я хотела сделать лишь одно: попросила разрешения выбрать одежду, в какой ее похоронят, чтобы Маргарет похоронили в ее любимом платье.