Восстание против современного мира

Мы полагаем, что в Средние века развернулся последний великий эпизод вышеупомянутого конфликта между религиозным универсализмом, представленным церковью, и царственным идеалом, воплощенным, хотя и не без компромиссов, Священной Римской империей. Согласно последнему, император реально является «главой церкви» (caput ecclesiae) [242]

—не в том смысле, что он узурпирует место главы священнической иерархии (папы), а в том, что только в своей императорской функции сила, несомая церковью и одушевляющая христианство, может осуществлять действенное отношение господства. «Мир, изображаемый как огромное единое целое, представленное церковью, воспринимался как комплекс, в котором отдельные его члены направляются согласно верховным указаниям императора, который в одно и то же время является главой и царства, и церкви». [243] Император, хотя и являвшийся таковым благодаря обряду инвеституры в Риме, следовавшим за другими инвеститурами, относящимся к его светскому аспекту германского князя, получал свое право и власть непосредственно от Бога и признавал над собой только Бога; следовательно, глава священнической иерархии, посвящавший императора в сан, логически мог играть только роль посредника; он не мог —согласно гибеллинскому идеалу —забрать посредством отлучения ту сверхъестественную силу, которой он уже наделил императора. [244]

До григорианской интерпретации, извратившей саму суть древних символов, поддерживалась древняя традиция, согласно которой Империя всегда и везде сравнивалась с солнцем, а церковь —с луной. [245] С другой стороны, даже во времена своего наивысшего престижа церковь применяла к себе сущностно женский символизм матери

по отношению к королю, который рассматривался в качестве ее сына. Здесь вновь проявляется определение из Упанишад (брахман как мать кшатрия), на сей раз вместе с идеалами господства гинекократической цивилизации (право матери и антигероическое подчинение ей сына). Впрочем, исходя из того, что уже было сказано, очевидно, что само принятие титула pontifex maximus главой христианской религии —папой —оказалось в большей или меньшей степени узурпацией, так как функция pontifex maximus

изначально являлась царской функцией, функцией римского августа. Таким же образом символы, характеризующие папство —двойной ключ и корабль —были заимствованы из древнеримского культа Януса. Сама папская тиара соответствует сану, который не был ни религиозным, ни жреческим, а по своей сути инициатическим —сану «господина центра», повелителя «трех миров». Во всем этом можно ясно опознать искажение и противоправный сдвиг уровня, которые, хотя и случились скрытно, тем не менее реальны и свидетельствуют о значительном отклонении от чистого традиционного идеала.

ГЛАВА 12. УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ И ЦЕНТРАЛИЗМ

Идеал Священной Римской империи отчетливо демонстрирует тот упадок, который претерпевает принцип власти(regere), когда он теряет свое духовное основание. В этой главе мы предвосхитим некоторые идеи, которые намерены изложить во второй, исторической части данной работы.