Вот почему я врач. Медики рассказывают о самых незабываемых моментах своей работы

Одна из причин, по которым врач занимается семейной практикой, заключается в том, что он не похож на хирурга. Хирурги существуют не для того, чтобы разговаривать с людьми. Они нужны, чтобы заменить колено или удалить аппендикс.

Семейные врачи знают своих пациентов как личностей. Они могут беседовать о хоккее, внуках, работе, коллекционировании марок или музыке. Если повезет, в кабинет к семейному врачу нескончаемым потоком приходят друзья, и это приятно.

Недавно я ходил на похороны девяностосемилетнего пациента, умершего от деменции. Мы знали друг друга сорок лет – от хороших времен до плохих. У него было крепкое рукопожатие и всегда приятная улыбка. На похоронах я сидел рядом с его сиделкой-филиппинкой, слушал хвалебные речи двух его сыновей и думал: «Вот в чем заключается семейная практика – заботиться о людях в трудную минуту и быть рядом до самого конца».

Такие отношения сложились у меня и с семьей, о которой я рассказал. На прошлой неделе я обедал с отцом, и мы вспоминали давно минувшие дни. С некоторыми пациентами удается преодолеть барьер и выйти за пределы безличного контакта. Для меня радость семейной практики состояла не в том, что люди принимали лекарства для снижения уровня холестерина. Она была в установлении связей. Радость от встречи с другом, который просто оказался моим пациентом.

37

Перезагрузка мозга. Пол Аткинсон

Каждый день врачи приходят на работу, надеясь, что смогут использовать навыки и методы, которые обеспечат наилучшие результаты. Они руководствуются своими знаниями и опытом, но понимают, что есть в медицине вещи, которые до сих пор остаются необъяснимыми и загадочными.

Пол Аткинсон – врач скорой помощи в региональной больнице Сент-Джон, расположенной в провинции Нью-Брансуик. Он вырос в Северной Ирландии и первое время работал врачом неотложной помощи в британском городе Кембридже, где однажды выдался незабываемый день.

Одна из сложностей, к которым врач неотложной помощи должен привыкнуть, – незнание того, что происходит с пациентами. Они поступают с незначительной проблемой, или с умеренно серьезной, или же с катастрофической. Я разбираюсь с их проблемами и, как правило, больше никогда не вижу этих людей. Я действительно не очень много слышу о том, что происходит, после того как они покидают отделение неотложной помощи.

У меня нередко возникает мысль, что я кому-то помог, и иногда я получаю открытку или записку со словами «Спасибо», однако чаще всего я просто двигаюсь дальше. Но я поделюсь случаем, который запомнился мне как один из моментов, когда я подумал: «Вот, так держать!» Думаю, что помог сделать чью-то жизнь лучше только потому, что мне посчастливилось оказаться в нужное время в нужном месте и я выполнил свою работу.

Произошел этот случай с молодой девушкой, которую мы назовем Никола. Конечно, я ничего не знал о ней, когда она попала в больницу, но позже выяснил, что ей было девятнадцать лет и она числилась студенткой местного колледжа. Правда, на учебу она не ходила – не как все. Можно сказать, она пыталась стать студенткой. За некоторое время до того у нее диагностировали депрессию, и она угрожала покончить с собой. Никола постоянно обращалась к психиатрам и психиатрическим бригадам и время от времени боролась с наркотической зависимостью. У нее были настоящие проблемы.

Я находился в отделении неотложной помощи, когда парамедики привезли Николу после попытки отравления – незавершенное самоубийство. На тот момент – почти успешное самоубийство. Когда ее доставили, сердце не билось, и парамедики делали сердечно-легочную реанимацию. Как вы догадываетесь, не слишком обнадеживающая ситуация – исход обычно плохой.

Я возглавлял реанимационную бригаду, которая состояла из двух медсестер, еще одного врача и парамедиков, и мы работали с Николой очень агрессивно, пытаясь заставить ее сердце биться.