Воздушный фронт Первой мировой. Борьба за господство в воздухе на русско-германском фронте (1914—1918)

Рано утром 12 апреля с прифронтового аэродрома возле г. Боян (7–8 км восточнее Черновицы) в воздух поднялась авиационная эскадрилья и взяла курс на восток. Появления над линией фронта большого количества неприятельских аэропланов уже ждали. Ранее для обеспечения безопасности императора был временно сформирован специальный авиаотряд – Чрезвычайная воздушная охрана (ЧВО), в задачу которого входило патрулирование района Хотин, Рухотин, Шидловцы. Русские летчики сумели довольно быстро осуществить перехват неприятеля и заставить его ретироваться. Но двум вражеских аэропланам удалось прорваться через воздушную завесу и долететь до намеченной цели. Один из аэропланов достиг Жванца (Жванец), второй приблизился к шоссе, возле которого проводился высочайший смотр. Это событие подробно было изложено в еженедельном сборнике «Летопись войны», издаваемом в течение всей войны под общей редакцией генерал-майора Д.Н. Дубенского: «Войска для Высочайшего смотра расположились на обширном поле, налево от шоссе от Каменца [г. Каменец-Подольск] на Жванец. Государь император в сопровождении главнокомандующего Юго-Западного фронта генерал-адъютанта А.А. Брусилова и Свиты, в 11-м часу начал объезжать линию войск, здороваясь с каждым полком. (…) Смотр шел обычным порядком… вдруг, ровно в 11 часов ясно раздался один орудийный выстрел, потом не то разрыв снаряда, не то бомбы, затем другой, третий выстрел, затем орудийный залп.

В ясном голубом небе отчетливо появились белые облачка разрывов наших шрапнелей, пущенных навстречу австрийскому аэроплану. Обстрел нашими батареями, стоявшими недалеко от места смотра, произведя с двух сторон, как бы в перекрест. Государь император продолжал объезд родов войск. Он наблюдал разрывы наших снарядов, отчетливо рвавшихся высоко в небе.

<…> Стрельба скоро прекратилась. Смотр войск продолжался. Государь пропустил церемонию маршем полки, поблагодарил их, затем вновь направился к рядам солдат и <…> поблагодарил их за службу.

Налет неприятельских аэропланов произвел на всех большое впечатление»^[396].

В результате произведенного налета неприятельскому «Таубе» удалось сбросить возле места проведения высочайшего смотра пять бомб. Осколками одной из них был ранен стоявший на посту рядовой А. Поставнев. Узнав об этом, император лично распорядился наградить русского солдата Георгиевским крестом IV степени^[397].

В последующие дни интенсивность боевой работы ВВФ противника не снижалась. 22 апреля немецкая авиация совершила групповой налет на г. Тарнополь, сбросив на его жилые кварталы несколько бомб. В результате зенитного огня один из нападавших самолетов был сбит (его обгоревшие остатки обнаружены южнее Н.-Олексинца)^[398]

. В этот день прикомандированный к 24-му корпусному авиационному отряду подпоручик Г.А. Матсон во время проведения разведки в глубоком тылу противника в районе Цехово, Романово, Святцы вступил в воздушный бой с германским самолетом. Несмотря на полученные ожоги во время возгорания на борту своей машины, русский летчик «меткими выстрелами зажег машину врага и заставил его пойти к земле»^[399] и успешно выполнил боевую задачу.

В указанный период заметно усилилась разведывательная активность воздушного противника на Двинском участке Северного фронта, а также бомбардировке с воздуха подверглась ст. Молодечно^[400].

В период 25–26 апреля удар с воздуха был нанесен по крепостям Усть-Двинск и Двинск, военным объектам в районе станций Молодечно, Ганцевичи, между станциями Барановичи и Лунинец^[401]

. В тот же день противник предпринял групповую бомбардировку района м. Крево. Ответным огнем зенитной артиллерии один немецкий самолет был сбит и упал в расположении русских позиций^[402]. Через неделю в этом же районе в ходе артиллерийского поединка наши орудийные расчеты сбили немецкий привязной аэростат, корректировавший огонь тяжелой артиллерии противника^[403].

27 апреля германская авиация продолжила бомбардировку позиций наших войск в Двинском районе и большинство участков Западного фронта^[404]

.

По оценке военных специалистов, «воздушные полеты [противника] предпринимаются не только в сторону передовых позиций, занятых пехотой и артиллерией, но и в тылу для поднятия паники и для производства более или менее серьезных разрушений в базисных складах и на узловых станциях железнодорожных линий»^[405].

Весной 1916 г. было положено начало создания в России истребительной авиации, решавшей одновременно задачи воздушной обороны. В соответствии с приказом начальника Штаба ВГК № 329 от 25 марта при авиаротах 2, 7 и 12-й армий были сформированы три истребительных авиаотряда (ИАО)^[406].

Уже 19 апреля великий князь Александр Михайлович доложил в Ставку ВГК (генералу от инфантерии М.В. Алексееву), что «седьмой и двенадцатый отряды истребителей сформированы и выступают по назначению»^[407]. Их командирами являлись соответственно подпоручики И.А. Орлов и М.Г. фон Лерхе.