Возвращая к жизни. Истории реаниматолога из «петербургского Склифа»

Сделать карьеру за год в какой-нибудь крупной региональной или даже межрегиональной компании – это из мира эффективных менеджеров, где можно за 3 месяца научиться, потом еще 3 месяца расти, а потом начать получать ежемесячно миллионы. Это из мира спекулянтов. В мире профессионалов такого нет и быть не может. В мире профессионалов любой проект – долгоиграющий.

Глава 13

Медицина и власть

Пока жареный петух не клюнет

Расскажу притчу о незадачливом владельце легкового автомобиля. У одного человека была не новая, уже с пробегом машина. Однажды он приехал в сервисный центр и попросил мастера ее осмотреть. Тот, открыв капот и посмотрев щуп в бензобаке, сказал, что старое масло нужно слить и заменить на новое. Иначе двигатель заглохнет и будет все плохо. Владелец машины заехал в автомагазин, увидел цену масла и решил, что он с его заменой пока подождет. К тому же впереди маячит отдых в Турции, ремонт компьютера, покупка новых штор. На следующее утро он сел в машину, вставил ключ в зажигание, мотор заработал. Он решил, что механик его обманывал. На другой день история повторилась. Двигатель снова завелся, машина поехала. И так продолжалось 20 дней. Владелец автомобиля смеялся над глупым механиком, который хотел его принудить купить какое-то там масло. А через 20 дней двигатель вдруг заклинило. И перед человеком встала серьезная проблема – замена двигателя, которая по стоимости перекрывала все его планируемые расходы. Эта притча о том, что есть проблемы, которые не проявляются сразу. Но их нельзя игнорировать. Потому что они все равно придут и их решение будет стоить гораздо дороже. Проблемы нашей медицины, которые мы пытались не замечать десятки лет, могут по нам очень больно ударить. И мы вдруг поймем, что на капремонт могут понадобиться астрономические суммы.

До прихода коронавируса у нас сокращали медицинские ставки. Мы слышали, что столько врачей стране не нужно. А во время пандемии вдруг поняли, что их не хватает. Но за несколько месяцев новых врачей не подготовишь. То, что было сделано неправильно в процессе подготовки медицинских кадров, аукается через 10–15 лет. И наоборот, чтобы добиться улучшений, надо вкладываться с расчетом на 10–15 лет. Но кто у нас думает вперед на 10–15 лет? Мы надеемся, что Верховный думает. По крайней мере, в его политике чувствуется какой-то взгляд в будущее. А на среднем уровне? Если медицинский начальник работает по трехгодичному контракту, нужно ли ему думать о том, что будет с его больницей через 10–15 лет?

Есть такие сферы деятельности, в которых важна длительность, а не кратковременность. Важна непрерывность. Медицина одна из них. Но сейчас повсюду стало много «эффективных менеджеров» – руководителей со специфической философией. Подчиненные говорят: для спасения лишних десяти человек надо сделать то-то и то-то. А ему это невыгодно, он думает о деньгах. У нас уже было два министра здравоохранения без медицинского образования. Не говорю, плохие или хорошие. Но такое ощущение, что многие руководители сегодня живут одним днем, не думают на перспективу, не просчитывают последствия.

Непрерывность медицины

У нас сегодня легко могут решить, что какой-то медицинский вуз или кафедра больше не нужны, и закрыть их. Причем люди, принимающие такие решения, почему-то часто бывают убеждены, что при необходимости снова откроют вуз или кафедру – для этого будет достаточно издать постановление правительства, изыскать средства и сразу уже где-нибудь на поляне между Петербургом и Москвой вырастет с нуля Оксфордский университет. Для них главное, чтобы Минфин деньги выделил. Но вузы создаются даже не десятилетиями. Для этого нужна профессура, нужна школа. А если все рухнуло, люди разошлись и нашли себя где-то в другом месте, они обратно уже не соберутся.

Точно также процесс непрерывности важен в лекарственном обеспечении. Если бы не случился COVID-19, в России весной 2021 года разразился бы лекарственный кризис – из-за введения в действие закона об обязательной маркировке лекарств специальным QR-кодом. Если препарат импортный, то маркировать его должна была фирма-производитель. Но какая фирма будет это делать, ставить дополнительное оборудование на своих заводах, если, например, поставки лекарства в Россию для нее минимальны – составляют каких-нибудь 3 процента от всех продаж? Фирме это просто невыгодно. Ей проще отказаться от экспорта в Россию. Результат – отсутствие лекарств в российских аптеках. А ведь по некоторым позициям мы зависим от импорта довольно сильно.

Благодаря COVID-19 этот кризис удалось устранить – появились возможности ускоренной регистрации лекарств.