Возвращая к жизни. Истории реаниматолога из «петербургского Склифа»

Помните, в фильме «Мертвый сезон» нацистский преступник, профессор Хасс, мечтает изменить мир при помощи созданного им психотомиметика RH (на самом деле – сюжет фильма практически документально описывает события вокруг работы британцев по созданию вещества BZ в Портон-Дауне)? Профессор Хасс мечтает о том, что под влиянием его газа будут созданы человек-пекарь, человек-пахарь… Очень многие обыватели «домечтали» за старого нациста и создали в своем воображении человека-врача. Существо, которое 24 часа в сутки 365 дней в году занимается только своим профессиональным делом и счастливо оттого, что ему позволено этим заниматься. И ведь в приведенном мною примере это не были какие-то фашисты, которые меня ненавидели и презирали. Это были добрые бюргеры, исполненные ко мне чувства благодарности. Вот ведь в чем штука-то…

Во время пандемии коронавируса нашумели две истории с загоревшимися аппаратами ИВЛ, что привело к гибели пациентов. А до пандемии в начале 2000-х годов примерно с этого же завода-производителя к нам в НИИ скорой помощи привезли тогда еще новый, только что разработанный аппарат. К сожалению, он получился проигрышный. Из того года, что находился у нас на апробации, семь месяцев он пребывал в ремонте. А в остальное время работал, но плохо. И потом в конце производители подошли ко мне, заглянули в глаза и проникновенно так спросили: «Скажите, вы патриот?» Я ответил утвердительно. «А если вы патриот, – сказали они мне, потирая руки, – так поддержите отечественного производителя. Купите наши аппараты». Мне пришлось вежливо объяснить им мою позицию: «У меня, наверное, извращенное представление о патриотизме, но я патриот не ваших аппаратов, а моих больных. У патриота на первом месте должны быть люди, которые здесь живут. А уже потом березки, тополя и река Волга. Поэтому я не могу согласиться с вашим предложением».

Отношение общества к людям разных профессий может играть чрезвычайно важную роль для страны. У нас в мединституте была кафедра общественных наук. Там в конце 80-х годов работали отставные офицеры Госбезопасности. Один из них нам читал политологию. Сейчас я понимаю, что это были потрясающие лекции. Он в 1990 году рассказал нам все, что будет со страной до 1999 года. Что будет бандитизм, первичное накопление капитала, а потом те бандиты, которые останутся живы, чтобы сохранить свой капитал, станут первыми борцами за возвращения законности и порядка. И еще он раскрыл глаза на другую интересную вещь, которая меня тогда потрясла. Рассказал про Чехословакию. Про то, что, действуя в 1948 году по советским лекалам, чешская власть обидела учителей, значительно снизив их социальный статус, зарплату и т. д. В результате, учителя, которые до этого были элитой чешского общества, были опущены на советский манер до каких-то низкооплачиваемых клерков. И в 1968 году антисоветский мятеж в Чехословакии устроили как раз те ученики, которых выучили учителя, обиженные в 1948 году.

У нас до пандемии коронавируса врачей тоже не раз и не два обижали: сокращали, оптимизировали. И вдруг оказалось, что делать этого не стоило, что врачи на переднем крае, что многие из них – герои, что их не хватает. И они очень нужны.

Глава 15

Ковид – наказание или спасение?

Удивительный коронавирус

Коронавирус с точки зрения патофизиолога (патофизиология – раздел медицины, изучающий физиологические нарушения при различных заболеваниях, патологических процессах и состояниях. – Ред.) изумительно интересная штука. Это не то чтобы у нас, скажем, было 100 вирусов и пришел 101-й. С точки зрения поражения легких в классических учебниках патофизиологии такой модели вообще не описано. Нам казалось, что мы почти все знаем про пневмонию. Ее классическая модель известна где-то с конца XIX – начала XX века. Есть типы дыхательной недостаточности – тип 1, тип 2, тип 3. Каждый тип вызывает несколько десятков болезней. Но сейчас пришел вообще новый тип! Настолько он отличается от прежних. Раньше все патофизиологи и пульмонологи обсуждали, что делать, если функциональная остаточная емкость легких снижается, и как человек от этого страдает. А в случае с коронавирусом мы столкнулись с тем, что у этих больных функциональная остаточная емкость легких патологически увеличена. Такого раньше вообще не было! Это не просто вирус. Это «что-то особенное». То есть когда пандемия закончится, когда все успокоится, когда у нас появится свободное время и мы, наконец, выспимся, нам надо садиться за круглый стол и обсуждать новую главу учебника патофизиологии для 3-го курса. Кстати, насчет сна. Мои коллеги, переболевшие коронавирусом, говорили, что он влияет на сон. Даже если у тебя нет симптомов и температуры, как бы ты ни устал и не был измотан, ты ложишься и не можешь заснуть. Вероятно, этот вирус влияет на центральную нервную систему.