Возвращение Дикой Розы

И было, отчего злиться. Высокая и стройная красотка Рита, изображавшая во время его проповедей ангелочка с крылышками, возомнила о себе невесть что. Гонсалес вывез ее с севера — эта большеглазая и голенастая девчонка в застиранной юбке до сих пор бы гнула спину на маисовом поле, если бы не он. Гонсалес пригласил ее в «группу поддержки», и она с радостью согласилась — ведь это был ее единственный шанс выбраться из глуши, где она жила. Однако когда она уже распрощалась с родными обесцветила волосы (Вилмар был убежден, что его ангелочек должен непременно иметь белокурые локоны, и естественный цвет волос Риты его не устраивал) и приехала с проповедником и его помощниками в город, Гонсалес прозрачно намекнул, что, кроме выступлений перед теми, кто жаждет приобщиться к «истинно христианскому образу жизни», ей придется исполнять при нем временные обязанности, как он изящно выразился, «спутницы жизни». Она и глазом тогда не моргнула, коварное создание!

Поначалу новая помощница очень устраивала доктора Гонсалеса — она очень быстро научилась плавно выходить на сцену, держа в руках зеленую ветвь или белую голубку, проникновенно смотреть на собравшихся с самым невинным выражением на лице, в общем, быть воплощением добродетели и безгрешности. Говорить правильно она так и не научилась, но это было неважно — ее роль не требовала никаких слов.

После окончания проповеди Рита превращалась в веселую, разбитную девчонку, острую на язык, готовую в любой момент затянуть песню или пуститься в пляс. Не отказывала она и в своих ласках всемирно известному проповеднику.

Теперь, вспоминая всю историю взаимоотношений с Ритой, Гонсалес понимал, что в ней с самого начала не хватало почтения к нему. В сущности, она с самого начала относилась к Гонсалесу и его деятельности с изрядной долей иронии. «Надо было сразу же с ней расстаться, — корил себя проповедник, — но кто же мог предвидеть, что дело обернется вот так...»

Все чаще и чаще Гонсалес вспоминал Ренату. Она была идеальной женщиной — единственной, которая полностью его устраивала. Она была готова ради него на все и к тому же видела в муже едва ли не святого. «Жаль, что так получилось», — вздыхал Гонсалес, вспоминая обеды, которые готовила Рената. А с каким умилением она смотрела на него, как почтительно ловила каждое его слово! «Надо же было ей прийти тогда так рано...» — мрачно думал он. Но сделанного не воротишь. И вот сейчас Рита грозила погубить все его дело.

Случилось непоправимое — эта противная девчонка забеременела. Сначала она стала жаловаться на головне боль, на плохое самочувствие, отказывалась выходить на сцену. Но Вилмар считал это женскими капризами и поначалу не придавал этим недомоганиям большого значения. Но после того, как Риту едва не вырвало прямо во время проповеди и она едва успела выбежать и спрятаться за помост, он задумался.

Необходимые анализы делались в глубочайшей тайне — ведь «воплощенная невинность» не может быть беременной, тем более вне брака. На всякий случай Гонсалес послал Риту вместе со своим верным помощником Джоном Адамсом в соседний городок, причем Джон должен был не только сопроводить девушку-ангелочка к врачу, но и следить, чтобы она ненароком не сбежала. Ответ врача не порадовал Гонсалеса — «сеньорита невинность» оказалась уже почти на третьем месяце!

— Дать девице отступного и проводить домой, — советовал проповеднику Джон Адамс. — И делу есть конец. А если она не захотеть, надо ее припугнуть. Сразу закрыть рот.

Гонсалес посмотрел в бледно-серые глаза помощника — он не сомневался, что этот человек в строгом темном костюме без труда сможет запугать крошку Риту так, что та закроет рот на замок.

— Хорошо, но сначала предложим ей отступного, - кивнул он. — И я хочу, Адамс, чтобы это сделали вы.

Помощник кивнул и хотел уйти, но проповедник удержал его.

— И вот еще что, Адамс, — сказал он. — Если все же нам не удастся соблюсти необходимую конспирацию, я бы хотел, чтобы вы взяли на себя роль... — Гонсалес запнулся, подыскивая подходящее выражение. — Роль жертвы этой распущенной особы.

Джон Адамс кивнул:

— Безусловно, сэр. Я понимать, что ваш репутация есть важнейшая вещь. Наш бизнес, сэр, вот о чем я и вы думать прежде всего.

— Отлично, Адамс, — улыбнулся Гонсалес. — Мы с вами поняли друг друга.

Однако эта мерзавка Рита и не подумала взять предложенную ей сумму денег, а ехать домой и вовсе отказалась. Она утверждала, что в родной деревне ее примут с позором, и выдвинула совершенно нелепое с точки зрения Гонсалеса требование, чтобы он на ней женился. Это могло бы вызвать у него улыбку, если бы ситуация не была столь серьезной.

Узнав, что жениться проповедник не собирается, Рита согласилась остаться матерью-одиночкой, но при условии, что Гонсалес переведет на ее имя достаточно денег, чтобы она могла безбедно жить до того момента, когда ребенок закончит школу. При этом она будет жить не где-нибудь, а в достаточно крупном городе, вроде Куэрнаваки или Гвадалахары, где она сможет затеряться.