Возвращение к людям

Мы, окаменев, смотрели на них. Из оцепенения вывел Угар, черной молнией мелькнувший сбоку. Я проследил за его рывком взглядом. Пес на брюхе подползал к кустам, возле которых стоял еще один из этой своры, уставившийся жадным взглядом на происходящее. Видно, в иерархии взаимоотношений этих подонков, он занимал не самое почетное место, и потому был оставлен сторожить еще одного участника драмы — подле него, лицом вниз, лежала еще одна женщина. Выродок поставил на нее колено и судорожно рыскал рукой по промежности, заставляя лежащую вскрикивать от страха. Рядом в беспорядке были свалены несколько палок, более походивших на дубины из-за утолщения на концах и два лука со стрелами, намного более примитивные, чем те, которые имелись у нас. Но и из них можно было стрелять — три убитых человека на той полянке были пронзены стрелами…

— Хан, кончил, что ль? Ну, так уступи место! В очко ее, Чека! Раздери шоколадку! Гад буду — она еще там целка!

Тот, кого называли Ханом, удовлетворенно встал и, отойдя на пару шагов от жертвы, присел на корточки возле еще одного изувеченного тела. Лежащий на спине человек сделал слабое движение — мы увидели, что у него перебиты руки и ноги. Хан с руганью придавил голову к земле, после чего свободной рукой всадил в него нож, который извлек из складок своих обмоток. Затем, вырезав часть из уже неподвижного тела, уцепился в нее зубами…

Ната, судорожно сглотнув, скользнула по коре вниз, закрывая лицо руками. Я едва успел ее подхватить.

— Дар… Дар! Как они? Как они могут? Дар!..

— Тихо! Молчи!

Я зажал ей рот ладонью. Ната билась в моих руках, теряя самообладание. Еще немного, и те, кто сейчас насиловали женщину внизу, могли нас заметить. Достаточно обернуться хотя бы одному…

Они перевернули женщину на живот и очередной бандит, с грязной повязкой на левом глазу, с силой развел ей ноги, а потом навалился всем телом, не давая ей вывернуться. Женщина дико закричала…

Ненависть заполонила меня без остатка! Еще никогда в жизни мне не приходилось поднимать руку на человека, никогда не хотелось убить себе подобного — но эта мразь не могла считаться людьми! Внизу молили о пощаде — а лежавшие недвижимо тела, указывали на то, что ее не будет. И, кроме того — похоже, что мы повстречали настоящих людоедов! Я рванул из-за спины стрелу и, едва успев прицелиться, от ярости и страха за Нату — мою Нату, с которой эти твари могли бы поступить так же, попадись она им раньше, чем нашел бы ее я — спустил тетиву! Мысль о том, что наше присутствие здесь опасно для нас самих, пришла в голову позже…