Время и случай

Казалось, после этого работа над соглашением была закончена. Но не тут-то было. В последний момент союзники предложили выработать согласованный немецкий перевод соглашения. Смысл этой затеи был ясен, и я тут же отклонил это предложение, сославшись на согласованное положение соглашения, — аутентичными текстами могут быть только русский, английский и французский. Однако союзники не отступали. Они говорили, что большую часть положений соглашения придется выполнять немцам. Чтобы избежать споров между ними по трактовке тех или иных моментов соглашения, нужен официальный немецкий перевод. В конце концов мы согласились, чтобы западные и восточные немцы начали переговоры друг с другом и согласовали совместный текст перевода. Как и следовало ожидать, эти переговоры вскоре зашли в тупик. Союзники стали требовать новых встреч четырех для разрешения возникших между немцами споров. Мне было строго запрещено участвовать в этих согласованиях, однако я пару раз этот запрет нарушал, стремясь помочь продвижению вперед. Вскоре, однако, дело зашло в полный тупик. Спор шел опять-таки не о лингвистике. Вновь выяснилось, что боннские партнеры Фалина играли краплеными картами.

Добившись нашего согласия на формулировку о том, что западные сектора Берлина не являются «constituent part of the ФРГ», что по-английски и по-французски означает, что они не являются «составной частью» ФРГ, западные немцы создали для себя возможность при переводе использовать не эквивалентный по своему значению, но созвучный английскому тексту термин «konstitutiver Teil». В таком их переводе получалось, что Западный Берлин не был лишь «изначальной» составной частью ФРГ, но вообще-то частью ФРГ являлся. Вторая их «находка» — перевод положения: «связи» западных секторов Берлина будут поддерживаться и развиваться. Английское слово «ties» они требовали перевести как «Bindungen», то есть «узы», особые отношения, «семейная связь», хотя этого значения русский текст не имел, да и английский не обязательно должен был пониматься таким образом. Руководство ГДР наотрез отказалось принимать такой вариант перевода.

Западные немцы решили сыграть ва-банк. Уже была назначена дата подписания четырехстороннего соглашения, но дня за два до этого мне ночью в 4 часа позвонил Дин и сообщил, что подписание в назначенное время не состоится, если не будет согласован немецкий текст. «Теперь я пошел спать, — добавил он, — а вы начинайте трудиться с вашим послом».

Я, разумеется, ничего делать не стал, но и спать не мог. Своих западных коллег я заранее предупредил, что добром это не кончится. Наши партнеры занимались откровенным шантажом. Мы, однако, знали, что французы резко возражали против подобных методов действий и открыто заявили западным немцам и поддерживавшим их американцам, что дальше в этих маневрах участвовать не будут. Поскольку начиналась игра без правил, на незаконные приемы приходилось отвечать тем же. На следующий день глава делегации ГДР К. Зайдель сообщил западным немцам, что он согласен с их вариантом перевода.

3 сентября 1971 года четырехстороннее соглашение, наконец, было подписано послами Абрасимовым, Рашем, Джеклингом и Сованьяргом.

На следующий день в газете «Нойес Дойчланд» появился текст четырехстороннего соглашения, где спорные места были приведены как на немецком (Bestandteil), так и на русском, английском и французском языках. На вопрос западных немцев из МИД ГДР им ответили, что К. Зайдель не имел полномочий на окончательное согласование текста перевода. «Ну и правильно сделали, — заметил в этой связи мой французский коллега Р. Лустиг. — Не хватало еще из-за каких-то немецких слов не подписывать такого соглашения. Все равно немецкий текст юридической силы не имел бы».

На следующий год в мае был подписан министрами иностранных дел четырех держав Заключительный протокол, вводивший в силу четырехстороннее соглашение. В тяжелых муках бундестаг ратифицировал затем Московский договор.

Для полного «закрытия» германского вопроса оставалось совершить последний заключительный шаг — принять в ООН ГДР и ФРГ. Но для этого вновь требовалась договоренность четырех держав. Опять предстояли переговоры четырех послов в здании бывшего Контрольного совета.