Всадник без головы

A sound striking upon his ear had caused him to turn away-as if inattentive to the interrogatory.	Неожиданный звук заставил его обернуться, он словно не расслышал вопроса собеседницы.
The Creole, perceiving there was some cause for his abstraction, likewise assumed a listening attitude.	Креолка поняла, что внимание мустангера чем-то отвлечено, и тоже стала прислушиваться.
She heard a shrill scream, succeeded by another and another, close followed by a loud hammering of hoofs-the conjunction of sounds causing the still atmosphere to vibrate around her.	До ее слуха донесся пронзительный визг, за ним еще и еще, потом послышались удары копыт... Звуки нарастали, сотрясая тихий воздух.
It was no mystery to the hunter of horses. The words that came quick from his lips-though not designed-were a direct answer to the question she had put.	Для охотника за лошадьми это не было загадкой, и слова, которые сорвались с его уст, были прямым, хотя и непреднамеренным, ответом на вопрос креолки.
"The wild stallions!" he exclaimed, in a tone that betokened alarm. "I knew they must be among those mottes; and they are!"	-- Дикие жеребцы! -- воскликнул он взволнованным голосом.-- Я знал, что они должны быть в этих зарослях. Так оно и есть!
"Is that the danger of which you have been speaking?"	-- Это та опасность, о которой вы говорили?
"It is."	-- Да.
"What fear of them?	-- Но ведь это только мустанги!
They are only mustangs!"	Что же в них страшного?
"True, and at other times there is no cause to fear them.	-- Обычно их нечего бояться.
But just now, at this season of the year, they become as savage as tigers, and equally as vindictive.	Но именно теперь, в это время года, они становятся свирепыми, как тигры, и такими же коварными.
Ah! the wild steed in his rage is an enemy more to be dreaded than wolf, panther, or bear."	Разъяренный дикий жеребец опаснее волка, пантеры или медведя.
"What are we to do?" inquired the young lady, now, for the first time, giving proof that she felt fear-by riding close up to the man who had once before rescued her from a situation of peril, and gazing anxiously in his face, as she awaited the answer.	-- Что же нам делать? -- спросила в испуге Луиза и подъехала поближе к человеку, который однажды уже выручил ее из беды; с тревогой глядя ему в глаза, она ждала ответа.
"If they should charge upon us," answered Maurice, "there are but two ways of escape.	-- Если они нападут,-- ответил Морис,-- у нас будет только два выхода.
One, by ascending a tree, and abandoning our horses to their fury."	Первый -- это взобраться на дерево, бросив наших лошадей на растерзание.
"The other?" asked the Creole, with a sang froid that showed a presence of mind likely to stand the test of the most exciting crisis. "Anything but abandon our animals! 'Twould be but a shabby way of making our escape!" "We shall not have an opportunity of trying it, I perceive it is impracticable.	-- А второй? --спросила креолка со спокойствием, которое говорило о мужестве, способном выдержать самое тяжелое испытание.-- Все, что угодно, только бы не оставлять наших лошадей! Это недостойный выход из положения. -- Мы и не можем этого сделать.
There's not a tree within sight large enough to afford us security. If attacked, we have no alternative but to trust to the fleetness of our horses.	Поблизости не видно ни одного подходящего дерева, и, если они на нас нападут, нам остается только положиться на быстроту наших лошадей.