Всадник без головы

The grasshopper amid the green herbage, the cicada on the tree-leaf, the mock-bird on the top of the tall cotton-wood, and the nightjar soaring still higher in the moonlit air, apparently actuated by a simultaneous instinct, ceased to give utterance to their peculiar cries: as though one and all, by their silence, designed to do honour to the sacred ceremony transpiring in their presence!	Затихло стрекотанье кузнечиков в зеленой траве, замолкли цикады на листьях деревьев, не доносились больше крики пересмешника с макушки высокого тополя, и козодой взлетел еще выше в лунном свете; казалось, все в природе притихло, чтобы не мешать влюбленным...
But that temporary cessation of sounds was due to a different cause. A footstep grating upon the gravelled walk of the garden-and yet touching it so lightly, that only an acute ear could have perceived the contact-was the real cause why the nocturnal voices had suddenly become stilled.	Но нет, не поэтому наступила тишина: раздался шум шагов по усыпанной гравием дорожке, и, несмотря на то, что они были легки и почти бесшумны и услышать их можно было, только обладая очень острым слухом, именно из-за них умолкли ночные голоса.
The lovers, absorbed in the sweet interchange of a mutual affection, heard it not.	Но влюбленные ничего не слышали.
They saw not that dark shadow, in the shape of man or devil, flitting among the flowers; now standing by a statue; now cowering under cover of the shrubbery, until at length it became stationary behind the trunk of a tree, scarce ten paces from the spot where they were kissing each other!	Они не видели и темной тени человека -- или, быть может, дьявола, -- которая скользила среди цветов, то замирая у статуи, то прячась в кустарнике, пока, наконец, не остановилась за деревом -- шагах в десяти от того места, где они обменялись поцелуем.
Little did they suspect, in that moment of celestial happiness when all nature was hushed around them, that the silence was exposing their passionate speeches, and the treacherous moon, at the same time, betraying their excited actions.	В минуты счастья, когда все кругом затихло, они совсем не подозревали, что эта тишина помогает подслушать их любовные признания, а предательская луна выдает каждое движение.
That shadowy listener, crouching guilty-like behind the tree, was a witness to both. Within easy earshot, he could hear every word-even the sighs and soft low murmurings of their love; while under the silvery light of the moon, with scarce a sprig coming between, he could detect their slightest gestures.	Человек, черной тенью скрывавшийся за деревом, подслушал каждое их слово, даже любовные вздохи и шепот; а в серебристом свете луны он отчетливо видел их малейшие жесты.
It is scarce necessary to give the name of the dastardly eavesdropper.	Нужно ли говорить, кто был этот гнусный шпион?
That of Cassius Calhoun will have suggested itself.	Имя Кассия Колхауна напрашивается само собой.
It was he.	Это был он.
Chapter Thirty Three. A Torturing Discovery.	Глава XXXIII. МУЧИТЕЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ
How came the cousin of Louise Poindexter to be astir at that late hour of the night, or, as it was now, the earliest of the morning?	Как случилось, что кузен Луизы Пойндекстер бодрствовал в такой поздний час ночи или, вернее, в такой ранний час утра?
Had he been forewarned of this interview of the lovers; or was it merely some instinctive suspicion that had caused him to forsake his sleeping-chamber, and make a tour of inspection within the precincts of the garden?	Был ли он предупрежден об этом свидании или же у него просто возникли какие-то необъяснимые подозрения, которые заставили его выйти из спальни и пойти проверить, все ли благополучно в саду?