Всадник без головы

Thoughts, conjectures, fears, fancies, and suspicions, all had to do in keeping her silent.	Она молчала, охваченная внезапно нахлынувшими сомнениями, подозрениями, страхами.
"I know not what you mean," she at length rejoined. "You talk of my being called into court.	-- Я тебя не понимаю... -- сказала она наконец. -- Ты говоришь, что меня вызовут в суд.
For what purpose?	Для чего?
Though I am the sister of him, who-I know nothing-can tell no more than is in the mouth of everybody."	Хоть я и сестра того, кто... но я ничего не знаю и не могу ничего прибавить к тому, что известно всем.
"Yes can you; a great deal more.	-- Так ли? Нет, тебе известно гораздо больше.
It's not in the mouth of everybody: that on the night of the murder, you gave Gerald a meeting at the bottom of the garden.	Например, что в ночь убийства ты назначила Джеральду свидание в нашем саду.
No more does all the world know what occurred at that stolen interview.	И никто не знает лучше тебя, что произошло во время этого тайного свидания.
How Henry intruded upon it; how, maddened, as he might well be, by the thought of such a disgrace-not only to his sister, but his family-he threatened to kill the man who had caused it; and was only hindered from carrying out that threat, by the intercession of the woman so damnably deluded!	Как Генри прервал его, как он был вне себя от возмущения при мысли о позоре, который ложится не только на его сестру, но и на всю семью, как, наконец, он грозил убить виновника и как в этом ему помешало заступничество женщины, увлеченной этим негодяем.
"All the world don't know what followed: how Henry, like a fool, went after the low hound, and with what intent.	Никому также неизвестно, что произошло потом: как Генри сдуру бросился за этим мерзавцем и зачем он это сделал.
Besides themselves, there were but two others who chanced to be spectators of that parting."	Свидетелей этого было лишь двое.
"Two-who were they?"	-- Двое? Кто же?
The question was asked mechanically-almost with a tranquil coolness.	Вопрос был задан машинально и поэтому прозвучал почти спокойно.
It was answered with equal sang froid.	Ответ был не менее хладнокровным:
"One was Cassius Calhoun-the other Louise Poindexter."	-- Один был Кассий Колхаун, другая -- Луиза Пойндекстер.
She did not start.	Она не вздрогнула.
She did not even show sign of being surprised.	Она не выразила никакого удивления.
What was spoken already had prepared her for the revelation.	То, что было уже сказано, подготовило ее к этому.
Her rejoinder was a single word, pronounced in a tone of defiance.	Она только вызывающе бросила:
"Well!"	-- Ну?
"Well!" echoed Calhoun, chagrined at the slight effect his speeches had produced; "I suppose you understand me?"	-- Ну, -- подхватил Колхаун, обескураженный тем, что его слова не произвели впечатления,--теперь ты меня понимаешь...
"Not any more than ever."	-- Не больше, чем прежде.