Всадник без головы

"You wish me to speak further?"	-- Ты хочешь, чтобы я объяснил яснее?
"As you please, sir."	-- Как угодно.
"I shall then.	-- Хорошо.
I say to you, Loo, there's but one way to save your father from ruin-yourself from shame.	Есть только одна возможность спасти твоего отца от разорения, а тебя от позора.
You know what I mean?"	Ты понимаешь, о чем я говорю?
"Yes; I know that much."	-- Кажется, понимаю.
"You will not refuse me now?"	-- Теперь ты не откажешь мне?
"Now more than ever!"	-- Теперь скорее, чем когда-либо.
"Be it so!	-- Пусть будет так.
Before this time to-morrow-and, by Heaven! I mean it-before this time to-morrow, you shall stand in the witness-box?"	Значит, завтра... и это не праздные слова, -завтра в это время ты выступишь свидетелем в суде?
"Vile spy! Anywhere but in your presence!	-- Гнусный шпион!
Out of my sight!	Прочь с моих глаз!
This instant, or I call my father!"	Сию же минуту, или я позову отца!
"You needn't put yourself to the trouble.	-- Не утруждай себя.
I'm not going to embarrass you any longer with my company-so disagreeable to you.	Я не буду больше навязывать своего общества, если оно тебе так неприятно.
I leave you to reflect.	Обдумай все хорошенько.
Perhaps before the trial comes on, you'll see fit to change your mind.	Может быть, до начала суда ты еще изменишь свое решение.
If so, I hope you'll give notice of it-in time to stay the summons.	Если так, то, надеюсь, ты дашь мне знать вовремя.
Good night, Loo!	Спокойной ночи, Лу!
I'll sleep thinking of you."	Я иду спать с мыслью о тебе.
With these words of mockery upon his lips-almost as bitter to himself as to her who heard them-Calhoun strode out of the apartment, with an air less of triumph than of guilt.	С этой насмешкой, почти столь же горькой для него, как и для нее, Колхаун вышел из комнаты. Вид у него был далеко не торжествующий.
Louise listened, until his footsteps died away in the distant corridor.	Луиза прислушивалась, пока звук его шагов не замер.
Then, as if the proud angry thoughts hitherto sustaining her had become suddenly relaxed, she sank into a chair; and, with both hands pressing upon her bosom, tried to still the dread throbbings that now, more than ever, distracted it.	Потом она беспомощно опустилась в кресло, словно гордые и гневные мысли, которые до сих пор поддерживали ее силы, вдруг исчезли. Крепко прижав руки к груди, она старалась успокоить сердце, терзаемое новым страхом.
Chapter Eighty Six. A Texan Court.	Глава LXXXVI. ТЕХАССКИЙ СУД
It is the dawn of another day.	Наступает утро следующего дня.