Все люди севера

Хотя на улице уже было очень холодно, этой ночью разведённый огонь в очаге длинного дома мало кого радовал. Спасённые предпочли бы замёрзнуть в холодной лачуге, чем снова повстречаться с бушующим пламенем. Но больше негде было расположиться – от города остался лишь догорающий остов. И единственной надёжной крышей над головой оставался длинный дом ярла-предателя.

Всех раненых перенесли в главный зал. Тех, кто уже стоял одной ногой на пороге царства мёртвых, собирали в последний путь.

Все жаждали внимания Уллы. Особенно после того, как слухи о ней расползлись среди людей. Они хватали её за ладони и просили помолиться за тех, кто сегодня уходил в другой мир, – и вёльва обещала, что замолвит за них словечко.

Но мысли Уллы были заняты совсем другим. Она постоянно поглядывала на пьедестал, возвышавшийся в конце зала. Там стоял трон, ранее принадлежавший ярлу Скьялгу. Теперь на нём восседал Скалль, а рядом с ним сидела Ракель. Перед ними поставили длинный стол для трапезы, на котором расположился скудный ужин. Рядом лежали тряпки и стояла большая миска с обеззараживающей настойкой, растворённой в воде. Скалль медленно обрабатывал раны воительницы. Они тихо о чём-то переговаривались, и их лица выглядели сосредоточенными.

Ракель много хмурилась, но кроме этого не выражала других эмоций. Улла следила за каждым их жестом, поэтому сразу заметила улыбку на лице Скалля. В уголках его глаз пролегли маленькие морщинки, а выражение лица стало мягким и простым. Улла не видела, но была уверена, что Ракель улыбнулась ему в ответ. Ей так сильно хотелось знать, о чём они говорили, что от злости заскрипели зубы.

– Вёльва? – позвала её женщина, ухватив за подол платья. Но Улла продолжала смотреть на конунга и воительницу. Поэтому женщине пришлось позвать ещё раз. – Вёльва, прошу, ответь нам.

Когда подол с силой потянули вниз, Улла вынужденно повернула голову.

– Ну что? – рявкнула она.

Её лицо выражало крайнее раздражение. Улла одёрнула юбку.

– Ты помолишься за моего сына? – прошептала женщина, в безнадёжной рассеянности глядя снизу вверх.

– Да, обязательно, – отмахнулась Улла и зашагала в сторону, огибая колонны внутри большого зала и всё ещё не отводя взгляда от переговаривающихся Скалля и Ракель.

– Его зовут Берси! Не забудь передать его имя Хель, может, она позаботится о моём мальчике… – стонала женщина, но Улла тут же забыла о её просьбе.

Она направилась к конунгу, вскинув гордо голову. В ней полыхала ярость. Улле не нравилось, что внимание Скалля теперь было обращено к другой женщине. Мало того что во время путешествия её постоянно пытался отвлечь Торгни, так теперь ещё и эта Ракель будет стоять на пути.

– Если хочешь что-то узнать, спроси у меня, – прошептал Торгни на ухо Улле, когда поймал её за локоть.

Он не дал ей дойти до конунга, заставив остановиться рядом с женщинами, готовящими в больших котелках похлебку, практически полностью состоящую из воды. В зале, увы, не пахло ни мясом, ни варёными овощами. Женщины неторопливо помешивали безвкусное варево, кажется, не обращая внимания на Торгни и Уллу.

– Я спрошу у Скалля всё, что меня интересует, – Улла попыталась вырваться, но хватка воина была очень крепкой.

– Нет, – коротко ответил Торгни.

– Что? – вспыхнула девушка и посмотрела ему в глаза.

Вместо привычной усмешки Торгни тяжело вздохнул. Женщины, готовящие еду, скосили свои глаза в сторону громкой Уллы, поэтому Торгни потянул её в сторону и повёл вглубь зала вдоль стены.

Этот длинный дом был самым просторным и величественным, какой в своей жизни видела Улла. Признаться, видела она лишь дома ярлов в городах Хордаланда. А в таком огромном была впервые. Не зря ярл Скьялг так его оберегал!

Строение высотой в четыре человеческих роста вмещало сразу три огромных очага. В нём был второй этаж, похожий на небольшие балконы, где располагались кровати, сундуки и шкафы с вещами. Большую часть своего добра ярл Скьялг увёз с собой или где-то закопал до лучших времён, а в оставшемся уже порылись люди Скалля – и не нашли ничего интересного.

Самое величественное место в зале было отведено ярлу. Над ним с потолка свисали огромные высушенные ветви деревьев, будто бы ветви мирового древа. На них давным-давно старые ярлы вы́резали руны и развесили фигурки животных, сделанные из костей.

Всюду были длинные столы, за которыми готовили пищу. А напротив них вдоль стены тянулись ткацкие станки. Улла заметила несколько больших полок для оружия и щитов, но все они были пусты.

Наконец Торгни остановился, дойдя до пустого угла. Он отпустил руку Уллы, но перегородил ей путь к отступлению, зажав у стены.

– Улла, прошу тебя, – мягко произнёс он, выставив перед собой руки. – Нам всем очевидна твоя жажда всеобщего внимания и любви. И я говорю в том числе о внимании и любви Скалля. Но ты только оттолкнёшь всех, если будешь вести себя так…

Торгни замялся, подыскивая слова.

– Как?

– Агрессивно, – наконец выдохнул он. – Это так не сработает, пойми наконец. Насильно ты никого не заставишь поклоняться тебе. Или любить тебя.