Читаем Все началось с колеса. Эволюция изобретений: от топора до лазера полностью

Среди специалистов существует договоренность о том, что доисторический период заканчивается с появлением письменности – сначала пиктограмм, а потом клинописных табличек – в середине IV тысячелетия до н. э. в Шумере. Наши предки любезно облегчили работу историкам, многократно увеличив количество источников, на которые можно опереться, восстанавливая великую Историю человечества. Только не все записи следует воспринимать буквально, и хорошо бы дополнять их другими источниками знаний, а то можно и впрямь поверить, что именно Прометей подарил огонь страдающему человечеству!

Античность породила многочисленные науки – например, математику, геометрию, астрономию и физику. Она создала, как пишет в недавно вышедшем обзоре истории науки Мишель Блэй, новый способ мышления, опиравшийся на евклидовы «Начала» и во многом унаследованный нами. Независимо от того, определялись ли великие изобретения этого периода первыми по-настоящему научными работами или (чаще) не определялись, они сыграли решающую роль в истории.

Такая оценка применима ко многим областям человеческого существования: в области управления временем – создание календаря, солнечных и водяных часов; в области улучшения условий жизни – появление канализации и водопровода, которые, вопреки распространенному убеждению, впервые были построены отнюдь не в Вечном городе; в области защиты от природных катаклизмов – изобретение первого сейсмографа в Китае. История античных изобретений, как мы убедимся, совершая многочисленные экскурсы в историю Поднебесной, отнюдь не ограничена греко-римским миром.

Древние люди Средиземноморского региона и других уголков планеты оставили нам драгоценные инструменты, и некоторые из них, такие как шкив, счеты и компас, продолжают активно служить нам и сегодня. Кроме того, в Греции в т. н. классический период было разработано всеобъемлющее учение об опыте и о том, как он влияет на жизнь всех и каждого. Помимо технических изобретений, средиземноморцы оставили нам философские вопросы, которые мы задаем себе по сей день.

3200 лет до нашей эры

Чернила

Многие почему-то уверены, что чернила придумали в Древнем Китае. На самом деле их история началась на берегах древнего Нила около 5200 лет назад.


Первые образцы черных чернил были произведены в Египте в конце IV тысячелетия до н. э. Их делали из сажи и гуммиарабика. Смесь этих ингредиентов, высушенная на солнце, превращалась в твердые гранулы, которые достаточно было развести в воде или смочить мокрой кистью. Чуть позднее, на заре следующего тысячелетия, появились и чернила других цветов: чтобы получить красный цвет, сажу заменяли охрой или киноварью – темно-алым минералом, сульфидом ртути, уже использовавшимся когда-то в доисторической живописи на стенах пещер.

В Китае в III тысячелетии до н. э. черные чернила получали схожим образом (недаром обозначающий их иероглиф 墨 – mò, можно прочесть и как «черный», и как «сажа», и как «земля»), как и красные – из киновари. А что же тогда означает распространенное выражение «китайская тушь»? Оказывается, оно появилось значительно позднее, в III веке н. э. Так назвали смесь на основе сажи от сжигания богатых углеродом веществ, например, смолы или растительных масел, которые использовались для производства лаков. Получившийся осадок смешивали с рисовым или костным клеем и доводили смесь до состояния комка или колбаски, которые потом можно было растворить в воде. Таким образом, производство китайской туши, прославленной своими уникальными качествами, было основано все на тех же древних техниках.

Углеродсодержащие смеси описаны еще Витрувием в I веке до н. э. и Плинием Старшим сотню лет спустя. Кроме того, были разработаны металлические чернила. Исследователи долгое время были убеждены, что это новшество появилось в Средние века, скорее всего, после падения Рима. Благодаря добавлению железа или свинца чернила становились более устойчивыми и лучше впитывались в кожу пергаментов. Однако совсем недавно бельгийские и французские ученые провели анализ остатков папируса, найденного на Вилле Папирусов в Геркулануме, законсервированной пеплом Везувия в 79 году до н. э., и обнаружили нечто удивительное. В статье, опубликованной в 2016 году в журнале Академии наук США PNAS, приводятся данные рентгеноскопии, свидетельствующие о том, что в чернила, которыми был написан документ, намеренно добавили свинец. Историкам это исследование дало надежду восстановить древние тексты, не разворачивая хрупкие свитки. Плиний Старший, погибший при извержении Везувия, и не мечтал о таком способе чтения текстов!


☛ СМ. ТАКЖЕ

Книгопечатание (1454 год)

Шариковая ручка (1938 год)

3000 лет до нашей эры

Канализация

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука