Читаем Все началось с колеса. Эволюция изобретений: от топора до лазера полностью

Мостовые появились еще позже. Исидор Севильский в своем труде «Этимологии», написанном в VII веке н. э., приписывает авторство карфагенянам, но не уточняет ни дату изобретения, ни источники, из которых он это узнал. Тит Ливий в «Анналах» указывает на Рим времен Республики. Несомненно, он ближе к истине: хотя жители Месопотамии, египтяне, персы и греки и строили дороги, их техника не достигала столь высокой степени сложности, а дорожная сеть не была такой развитой. Римляне создали целые трактаты об искусстве проектирования и строительства дорог: Сикулус Флаккус, например, в I веке н. э. разделял дороги на «публичные, построенные на средства государства», «проселочные, ведущие к главной дороге» и «тракты, пересекающие частные владения», позволяющие «тем, кто в этом нуждается, добраться до своих полей».

Не все эти дороги, как выяснил эксперт Раймон Шевалье, мостили камнем (via silice stratae): второстепенная дорога могла быть гравийной (via glarea strata) или вообще грунтовой (via terrenae). Первой образцово вымощенной дорогой стала Аппиева дорога, построенная в 312 году до н. э. и соединившая Рим с югом Италии – можно сказать, что она вела прямиком в Историю, причем через парадные ворота. По мере римских завоеваний сеть дорог протянулась во все уголки империи. Но после падения Рима она начала постепенно разрушаться без должного обслуживания.

Многие века ждал булыжник, чтобы вновь стать нужным (например, в Париже его стали использовать по инициативе Филиппа Августа в 1184 году) и снова вдохновлять путешественников и поэтов. Популярный французский автор-исполнитель Лео Ферре воспел его в одном из своих произведений:

Как девушка,Улица раздевается,Булыжники собираются,И менты, что проходят мимо,
Берут их за горло.

☛ СМ. ТАКЖЕ

Канализация (3000 лет до нашей эры)

287—212 годы до нашей эры

Архимед

Ванна, рычаг, винт, зеркала, аксиома Архимеда: ученому из Сиракуз приписывают множество открытий, часто справедливо, но иногда и ошибочно.


Нам кажется, что об Архимеде мы знаем все: этот гениальный математик и плодовитый изобретатель жил в III веке до н. э. и погиб в 212 году до н. э., во время осады Сиракуз римлянами. Над некоторыми его изобретениями время действительно оказалось не властно: они служат нам и сегодня. Среди прочих работ по геометрии, физике и астрономии следует упомянуть его метод аппроксимации числа π (расчет отношения длины окружности к ее диаметру), исследования в области центров тяжести и рычагов, размышления о больших числах, в результате которых в своем удивительном трактате «Аренарий» он вычисляет количество песчинок, способных заполнить Вселенную, а также знаменитый принцип, гласящий, что «на тело, погруженное в жидкость или газ, действует выталкивающая сила, равная весу объема жидкости, вытесненного телом, погруженным в жидкость»… Два века спустя архитектор Витрувий, рассуждая об этом открытии, способствовал распространению образа ученого, выпрыгивающего из ванны с криком «Эврика! Эврика!»

Именно потому, что жизнь Архимеда была менее известна, чем его труды, о ней сложено множество легенд. Полибий, Цицерон, Тит Ливий, Плутарх, Валерий Максим, Лукиан Самосатский и другие древние писатели, ни один из которых не знал великого ученого лично, не преминули записать и приукрасить их. Они сопровождают всю жизнь Архимеда до самой его смерти и даже после: Цицерон, нигде более не замеченный в фантазиях, сообщает, тем не менее, в своем труде «Тускуланские диспуты», как в молодости, будучи квестором на Сицилии, он якобы обнаружил заброшенную могилу Архимеда, заросшую колючками. Но самые удивительные истории связаны с осадой Сиракуз, когда созданные Архимедом оборонительные орудия в течение трех лет сдерживали натиск превосходящего войска римлян. В них упоминаются и вызывающие доверие факты, порой вполне доказанные: «когда Архимед задействовал свои машины», пишет Плутарх, «они обрушили на римскую пехоту град огромных камней и разнообразных стрел, которые были выпущены с таким грохотом и ревом, что ничто не могло сдержать подобный удар […]. На стены со стороны моря он установил другие устройства, которые внезапно опустили на вражеские галеры огромные захваты в виде крючьев, что подцепляли корабли, поднимали их в воздух с помощью противовеса и бросали обратно, топя в волнах». Но в других рассказах вновь всплывают мифы: например, в те времена не существовало еще технологий, с помощью которых можно было бы создать знаменитые огненные зеркала, способные воспламенить флот противника на расстоянии. Однако легенды чрезвычайно живучи…


☛ СМ. ТАКЖЕ

Шкив (900 лет до нашей эры)

Катапульта (399 год до нашей эры)

280 год до нашей эры

Маяк

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука