Читаем Все началось с колеса. Эволюция изобретений: от топора до лазера полностью

В этой области знаний шла непримиримая борьба между двумя научными школами-конкурентами. Первая объединяла сторонников планирования, взявших за основу принципы максимально древнего изобретения – воздушного змея. Однако в их рядах было много потерь: эксперименты чаще всего предполагали прыжок со значительной высоты – скалы, обрыва, высокого здания, – и эти попытки регулярно заканчивались бедой. Сторонники полета за счет движения, т. е. махов крыльями, теряли гораздо меньше единомышленников: несмотря на все усилия им так и не удалось достичь необходимого уровня энергии за счет сил животного, человека или механического устройства, чтобы покинуть земную твердь…

Именно в этом состояла главная проблема: долгое время подъемная сила была недостаточной для взлета аппаратов тяжелее воздуха, и аппараты, вроде шаров-монгольфьеров, оставляли конкурентов далеко позади. Тем временем придумали паровой двигатель, но и он был все еще слишком тяжел и развивал недостаточную мощность, чтобы соответствовать запросам мечтателей-авиаторов. Однако с середины XIX века начались постепенные изменения. Появились еще более удивительные изобретения, в том числе газовые двигатели и двигатели внутреннего сгорания.

Возможно, Клеман Адер, инженер из окрестностей Тулузы, стал первым человеком, взлетевшим на моторном аппарате. Эксперимент он провел 9 октября 1890 года в парке замка Гретц-Арменвилье во французском департаменте Сена и Марна. Его аппарат назывался «Эол», имел размах крыльев 14 метров и весил 295 кг. Устройство пролетело около 50 метров над поляной с помощью мотора мощностью 20 лошадиных сил и четырехлопастного пропеллера из бамбука. Увы, этот подвиг, больше похожий на затяжной прыжок, чем на полет, не был зарегистрирован по правилам, а последующие попытки не увенчались успехом, хотя Адер построил еще два аппарата, «Зефир» и «Аквилон».

Братья Райт, американские производители велосипедов, 17 декабря 1903 года совершили первый полет на аппарате «Флаер», оснащенном мотором мощностью 12 лошадиных сил. На самом деле они тоже всего лишь подпрыгнули на несколько метров, а не полетели по-настоящему, зато сумели повторить прыжок четыре раза подряд и при свидетелях.


☛ СМ. ТАКЖЕ

Воздушный змей (3000 лет до нашей эры)

Леонардо да Винчи (1452–1519 годы)

Воздушный шар (1783 год)

1895 год

Кинематограф

Братья Люмьер получили за свою жизнь более двухсот патентов на разные изобретения, но известны они в основном благодаря созданию в 1895 году удивительной фабрики иллюзий – кинематографа.


«Механизм этого аппарата позволяет непрерывно протягивать равномерно перфорированную ленту таким образом, чтобы на ней отпечатывались последовательные перемещения, разделяемые промежутками отдыха, во время которых выполняется либо закрепление отпечатков, либо воспроизведение результатов». В нескольких словах сказано все… или почти все: так Огюст и Луи Люмьер описывали принцип своего изобретения в пояснении к заявке на патент, поданной 13 февраля 1895 года. Конечно, технические данные были более сложными: преобразование вращения ручки в движение вверх-вниз посредством эксцентрика, протяжка перфорированной пленки двумя зажимами сквозь рифленую перегородку, скорость захвата шестнадцать кадров в секунду, а также важнейшая характеристика – возможность печати позитивных копий с проявленного негатива, что позволяло объединить в одном и том же небольшом аппарате (а весил он менее 5 кг) функции камеры и проектора.

Огюсту было 32 года, Луи – 30, и новичками они не были. Сыновья Антуана Люмьера, фотографа из Безансона, перебравшегося в Лион из-за прусской угрозы в 1870 году, помогали отцу со школьных лет. Вместе с ним они работали в самом крупном техническом учебном заведении города – лицее Мартиньер, наблюдая бурное развитие фотографической отрасли своими глазами. Луи любил химию и в 1881 году придумал готовые к использованию сухие фотопластинки, получившие известность под названием «Étiquette bleue» – «Голубые этикетки». Их производство принесло семье целое состояние. В Монплезире, в окрестностях Лиона, был построен завод, предназначенный для удовлетворения огромного спроса, и к концу десятилетия он производил почти пять миллионов пластинок в день!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука