История радио началась 2 июня 1896 года, когда Гульельмо Маркони подал в Великобритании патентную заявку на «улучшение передачи импульсов и электрических сигналов». За ним последовали и другие патенты, зарегистрированные по обе стороны Атлантики, в которых итальянский физик и предприниматель называл свое изобретение
«Волны»? Именно об этом и шла речь, и одного упоминания этого слова достаточно, чтобы вспомнить предшествующие открытия XIX века. Прежде всего упоминания достоин Майкл Фарадей, открывший электромагнитную индукцию и тем самым заложивший основы всей электрической промышленности. То же самое можно сказать и о радиокоммуникациях: это он догадался, что электромагнитные силы распространяются в виде волн наподобие «вибраций на поверхности неспокойной воды». Джеймс Клерк Максвелл, настоящий гений физики, чьи труды по электромагнетизму и природе света заслуживают особого почтения, подвел под работы Фарадея теоретический фундамент, до сих пор вызывающий восхищение. Затем следует Генрих Герц: его удивительные эксперименты 1888 года в Карлсруэ позволили доказать существование электромагнитных волн, в том числе радиоволн. Список можно продолжать: 1890-е годы – англичане Эдуар Бранли во Франции и Оливер Лодж в Англии, изучавшие проводимость и придумавшие резистор, Александр Попов из России, использовавший радиоволны для исследования гроз и впервые применивший для этого антенну, Эжен Дюкрете, Никола Тесла…
Говоря проще, у радиопередачи есть не только признанный отец, но и неимоверно длинный список дедов и прадедов. Маркони собрал труды предшественников, словно богатый урожай: в 1895 году он объединил материалы, использованные в опытах Герца, с резистором Бранли и антенной Попова, и создал
☛ СМ. ТАКЖЕ
Электромагнит (1820 год)
Телеграф (1835 год)
XX век
В ХХ веке мир изобретений пережил серьезные преобразования. Некоторые из них, разумеется, были заложены еще в предшествующие периоды и только потом были приняты потребителями. Оказалось, изобретение может быть весьма прибыльным, как неоднократно доказала деятельность Альфреда Нобеля или Томаса Эдисона. Изменились в сторону увеличения и масштабы прибыли в результате глобализации и повсеместного внедрения новых технологий: в конце ХХ века изобретатель мог основать «стартап» всего за пару тысяч долларов и перепродать его на следующий год за несколько сотен тысяч… В конце концов, не искючено, что в этом и состоит смысл творческого подхода. Если бы Леонардо да Винчи, Бенджамин Франклин и даже Александр Белл увидели своих далеких последователей, они были бы ошеломлены…
В то же время открытия все реже совершает один человек и все чаще – коллективы исследователей. Конечно, бывают и исключения, и до сих пор иногда пытливый, внимательный или удачливый ум может опрокинуть прежние представления. Однако, как правило, сегодня «Эврика!» раздается тогда, когда в ванну лезут сразу всей рабочей группой. И тогда выделить роль каждого совсем непросто: непосредственные создатели робота, компьютера, мобильного телефона, вайфая и множества других устройств, их отцы и матери, оказываются на виду не так уж редко, однако десятки, а порой и сотни их коллег и сотрудников остаются в тени. Заметнее всего это, разумеется, когда речь идет об изобретениях, имеющих стратегическое значение: к примеру, о ракете, радаре, спутнике или интернете. Почти вся работа над ними связана с высоким уровнем секретности, за завесу которой историкам проникнуть весьма непросто.
Подобные выводы порождают другой вопрос, важный для периода, в течение которого невероятно ускорился прогресс и одновременно с тем случились самые страшные трагедии: не стала ли война основным заказчиком и потребителем изобретений? Дискуссия об этом назрела давно, хотя уже сейчас нельзя не упомянуть один важный нюанс: достижения военного времени часто являются не чем иным, как воплощением ранее сформулированных теорий и принципов, и наиболее яркой иллюстрацией этого может служить приручение атома во время Второй мировой войны.
1914–2000 годы
Хеди Ламарр