Всего один взгляд. Невиновный

Лорен колебалась. Она почти не сомневалась, что Терстон и Йейтс уже знали или, по крайней мере, легко могли узнать все те сведения, что она им тут выложила. Она не сказала им лишь одного, и это был ее козырь в рукаве. Этого они наверняка не знают. Она и словом не упомянула о Мэтте Хантере.

Штейнберг поднял руку:

— Позвольте высказать предложение?

— Ну разумеется, Эд. — Терстон обернулась к нему.

— Я не хотел бы, чтобы между нашими структурами возникали разногласия в ходе расследования.

— Мы тоже.

— В таком случае почему бы не объединить наши ресурсы? Открытый двусторонний обмен информацией. Мы сообщаем вам всю информацию, вы, в свою очередь, известные вам факты. Без утайки.

Терстон взглянула на Адама Йейтса. Тот откашлялся и произнес:

— Без проблем.

— Вы установили личность сестры Мэри Роуз? — спросил Штейнберг.

Йейтс кивнул:

— Да, установили.

Лорен ждала. Йейтс не спешил. Выпрямил ноги, подергал край не заправленной в брюки рубашки, точно хотел проветриться.

— Ваша монахиня… вообще-то, она никогда не была настоящей монахиней, можете мне поверить… Ее имя Эмма Лимей, — сказал Йейтс.

Это имя ничего не говорило Лорен. Она вопросительно взглянула на Штейнберга. Тот тоже никак не среагировал на это имя.

Йейтс продолжал:

— Эмма Лимей и ее партнер, некий кретин Клайд Рэнгор, скрылись из Вегаса десять лет назад. Мы предприняли поиски этой парочки, но они закончились ничем. Только что оба были на месте и — бац! — словно испарились.

— Но с чего вы взяли, что мы нашли именно труп Лимей? — поинтересовался Штейнберг.

— Корпорация «Локвуд» маркирует свои силиконовые имплантаты. Национальный центр криминалистических исследований создает масштабную базу данных и помещает в нее все. Ну, об отпечатках пальцев вы уже знаете. Последнее время туда же включают ДНК и описания внешности. А теперь мы работаем над созданием базы медицинских устройств и приспособлений, отмечаем все замещения суставов, грудных желез, хирургические имплантаты, протезы, электрокардиостимуляторы. И все это в основном для того, чтобы помочь в идентификации Джейн или Джона Доу[48]. Узнаешь номер модели, помещаешь его в базу данных. Правда, пока это носит экспериментальный характер. И испытали мы эти базы в действии лишь на нескольких избранных, которых очень хотели найти.

— Эмма Лимей… — произнесла Лорен. — Значит, вы очень хотели ее отыскать?

Йейтс улыбнулся:

— О да.

— Почему?

— Десять лет назад Лимей и Рэнгор согласились сдать засранца Тома Бушера по прозвищу Чубчик, который много лет входил в первую десятку разыскиваемых ФБР по закону о противодействии рэкету и коррупции.

— Чубчик?

— Да, так они его называли, за глаза конечно. Прозвище он получил давно, когда начал быстро лысеть. А клок волос на макушке продолжал расти. Он его не стриг, закручивал и подворачивал, впечатление было такое, как если бы он приклеил палочку корицы на макушку.

Йейтс хихикнул. Остальные сохраняли серьезность.

— Вы говорили о Лимей и Рэнгоре, — напомнила ему Терстон.

— Да. Лимей со своим дружком попалась на продаже крупной партии наркотиков. Ну, мы приперли их к стенке, оказали давление, и впервые за все время удалось завербовать «кротов» в среде крупных наркоторговцев. Дело в том, что Клайд Рэнгор и Чубчик были двоюродными братьями. И вот Лимей и Рэнгор стали работать на нас, записывать разговоры, собирать доказательства. Ну а потом… — Йейтс пожал плечами.

— Что же случилось потом?

— Скорее всего, Чубчик разнюхал, что они работают на нас, и убил их. Но, честно говоря, мы не очень-то в это верим.

— Почему?

— Есть свидетельства, много свидетельств, что Чубчик очень активно разыскивал эту парочку. Куда старательнее нас. Это превратилось даже в нечто напоминающее соревнование — кто быстрее найдет. Но поиски кончились ничем, а потому мы решили, что проиграли гонку.

— А Чубчик? Он на свободе?

— Да.

— А что с Клайдом Рэнгором?

— Мы даже приблизительно не знаем, где он может находиться, — ответил Йейтс. — Клайд Рэнгор был настоящим психом. Управлял парой стриптиз-клубов, принадлежавших Чубчику, и имел репутацию любителя… мм… жестких оргий.

— Насколько жестких?

Йейтс сложил руки на коленях.

— Мы подозреваем, что некоторые девушки после них так и не оправились.

— Что значит «не оправились»?

— Одна впала в кому, другая, как мы думаем, умерла.

Лорен поморщилась:

— И вы заключили сделку с такой мразью?

— У вас имеются более симпатичные кандидатуры? — язвительно парировал Йейтс.

— Я…

— Я действительно должен объяснять инспектору Мьюз, как работают с осведомителями?

Вмешался Штейнберг:

— Вовсе нет.

— Я не имела в виду… — Лорен почувствовала, что краснеет. Ей было стыдно, что она отреагировала как дилетант. — Продолжайте.

— Так, что еще? Мы не знаем, где теперь Клайд Рэнгор, однако считаем, что он до сих пор способен поставлять ценную информацию. И даже помочь нам взять Чубчика.

— Ну а Чарльз Тэлли и Макс Дэрроу? Как они вписываются в эту картину?