Всесожжение

Она наблюдает за окружением из-за завесы метаматериалов и фотонных кристаллов. Высматривает врага через мобильное «Кватро», которое ползёт по улице и стенам домов. В тени небоскрёбов Женевского проспекта видит себя – быстро движущийся туманный силуэт. Она обходит остовы машин и останки, перекрученные как лианы, выжженные взрывами кассетных бомб, наполненных белым фосфором. Обугленные трупы людей, которых гасили водой с гидрантов, что только поддерживает, а не тушит огонь. Тела и черепа, продырявленные ослепляющими снарядами. Куски жареного белка под корпусами машин.

Большинство тел принадлежит гражданским и солдатам Группировки Рамма. Редко где виднеется серая бронеформа Саранчи, сборище вампиров, в которых попал снаряд во время налёта, или граната Р, вылетевшая из гранатомёта. Блюмфельд и восьмиугольник вспомогательных ИИ приговорили к смерти живые щиты – жителей, убегающих от врага, и стада ошалевших зомби, – но они не задержали повстанцев, штурмующих центр Раммы, появляющихся из ниоткуда, волна за волной. Федеральные подразделения отступили, когда не хватило morozhenoje и химии, которая кипятит кровь. Отступление превратилось в беспорядочный побег, прежде чем последний самолёт упал с неба.

Сигур разгоняет рой утилизационных мух, наполненных колониями Sphingomonas и Pseudomonas, нищенствующих на целлофановых пакетах и кусках пластика. Лишённые управления, они мельтешат в воздухе, устраивая фантастические торнадо и петли Мебиуса. Она смотрит на автоматическую суету в пустом мире, чтобы усмирить боль и сомнения человека, которого носит в своём лоне. Она неутомима и чувствительна как цербер, как стрекоза и спящий младенец. Улавливает изменения температуры и завихрения магнитного поля, при каждом шаге исследует содрогание земли. Между сожжёнными небоскрёбами и щербатыми витринами магазинов шныряют повреждённые излучатели антиполя. Один неаккуратный шаг, и впадёшь в изгиб пространства, застынешь, как биологический препарат. Никто, даже дирекс, не сбежит из такой ловушки собственными силами. В дыре воздушного рекламного плаката можно прожить до исчерпания запасов кислорода, зато банер сжимает пространство невидимыми поверхностями, сминает всё, как большие тиски.

На площади Александра подобный поток расщепился более чем на десяток плоскостей: в метре над землёй поднимаются куски тел прохожих, перемешанные из-за взрывов. Таро, которые каждой окровавленной фигурой предсказывают конец света.

На фоне этих «предсказаний» солдаты Форта Рамма всё ещё отбивают атаку подразделения Саранчи. Окружённые сожжёнными останками, тёмным телом транспортёра Huawei и острыми сугробами мусора, они стараются задержать врага. Повстанцы окружили их совсем недавно, людям ещё хватает боеприпасов и крови.

Защищающихся в несколько раз меньше, чем нападающих. Сигур считает в инфракрасном свете: двенадцать живых и два андроида Death Angel. Минута сомнений, не двинуться ли им на помощь, минута ненависти ко всему, что мутировало и сеет бескорыстную смерть, но любовь к старому человеку сильнее, чем любовь к остальному человечеству. Поэтому она проскальзывает по краю площади, за колоннами ратуши, вжимается в руины костёла святого Рафала и бежит дальше, направляемая воспоминаниями поглощённых сознаний.

(Эта дорога небезопасна, под асфальтом находится туннель сточного канала. Другая проходит возле заправочной станции, необходимо учитывать риск взрыва. Ещё одна заканчивается сильным сужением, узкая тропинка между домами – идеальное место для западни. Вправо мостик через улицу Фёдора Марица, влево съезд по серпантину до Солнечного бульвара.)

Сигур мчится как гепард, принимает решения на основе обрывков воспоминаний. У неё собственная база данных: хаотическая и лишённая апгрейдов, но независимая от сети. Время от времени её советчики выпадают из роли, как тогда, когда она убивает в воротах одинокого солдата Саранчи. Сжимает пальцы на облепленной имплантатами голове до глухого хруста черепа, и начинает думать о тревожных вещах. О людях, которые потеряли свою личность в погоне за высокотехнологичным пузырьком, которые отвергли тело и были преданы собственной совестью, а также о тех, кто перестал бояться темноты, потому что тьма поселилась в них самих.

Она любит их бессмысленной любовью и чувствует огромную горечь.

Мчится вперёд, готовая на смерть, поворачивает в торговый центр, украшенный китайскими фонариками. Телескопический гарпун, выпущенный из предплечья, пробивает висок ошеломлённого вампира. Второй падает, придавленный стопой. Третьему остриё из руки насквозь прошивает грудную клетку. Вдалеке маячат следующие повстанцы, но Сигур чувствует яростный голод, удвоенное усилие ускоряет трансформацию материи.

Она тянет дрожащие тела к разрушенному ювелирному магазину. Из разбитых витрин свисают серёжки и кулоны. Под ногами хрустят кольца и брошки, смешанные со стеклом. Драгоценности потеряли свою ценность.