Всесожжение

Сигур рассекает бронеформу вампира, разделывает его, как большого краба, чтобы добраться до мяса и сожрать вместе с костями, волосами и шкурой. ADNR открывает ротовое отверстие, зубастая бездна издаёт громкое чавканье. Дирекс разрывает тело на части, пережёвывает и глотает большими кусками. Голодный гигант поглощает и второе тело, после чего удобно укладывается на полу.

Рвота приходит через 15 минут, когда пищеварительная система пытается растворить доставленный корм. Энзимы не находят ключа к белку вампиров, желудочный сок не перерабатывает его в кашицу. Ткани Саранчи чужие, они не усваиваются земными зверьми и людьми. Сигур возвращает всё в ужасных муках. Со стен и мебели магазина сползают кровавые куски и струйки желчи. Ни одно создание не пережило бы такого отравления, но организм дирекса борется с аллергией, как лев. Она лежит неподвижно в тяжёлой горячке, время от времени ее сотрясают приступы дрожи. А потом остывает после внутреннего боя.

Первое сознательное действие, которое потом выполняет Сигур, это тянется к герметическому хранилищу на груди. Достаёт оттуда человеческую руку, оглаживает со всех сторон и быстро прячет, пристыженная варварской мыслью поглотить её. Кто-то внутри протестует слишком громко, чтобы она могла это сделать. Усталый старый человек, бессмертный Элиас. Эта рука ценнее, чем средневековая реликвия.

Запах смерти. Я блюю мясом вампира. Его вонь изрыгается из её-нашего-их тела. Сука, не могу поверить, что моя голова, наполовину переварена и запутана в отвратительных корнях, застряла неподалёку от огромной цистерны желудка. Цистерны, наполненной до краёв мутировавшим дерьмом. Если бы её стенка лопнула, разъеденная чужими токсинами, весь поток блевотины залил бы меня и убил, а ведь я должен выжить и любой ценой добраться до Радеца.

Я ненавижу вампиров. Ненавижу распад и стремление к смерти. Испорченные вещи и трещины в человеческой воле всегда приводили меня в бешенство. Как старые сказки, которые кажутся детям красивыми, а взрослым – плохими и жестокими.

Тшшш…

Сигур утихомиривает Францишека, успокаивает издёрганные нервы человека. Она терпеливо объясняет, что ещё не время для пробуждения, что нужно отдохнуть во сне. Не вдаётся во внутренний диалог, не провоцирует колыбельщика к большему отчаянию. Собирает силы, чтобы отправиться на следующую охоту. Она встаёт очень медленно, пригибаясь под низким потолком. Разбивает заднюю гипсовую стену и выходит через склад на улицу. Узкие проходы между домами коварны и опасны, но «Кватро» не даёт выбора: оно предупреждает о колонне повстанцев, которые идут по пассажу.

Сигур включает следующие системы видения, увеличивает чувствительность синхронного восприятия, готовится к сражению. Здесь слишком мало места, чтобы убежать или спрятаться в руинах. К тому же из-за обломков, ползущих по небу, вышло враждебное солнце, в котором трёхметровый колосс отбрасывает тень. Камуфляж слабоват, лучше всего он показывает себя в распорошенном свете, потому пока Сигур его отключает. Температура оболочки снижается, экономя энергию. Дирекс, когда его видно во всей красе, представляет собой идеальную цель – если кто-то настолько глуп, чтобы нацелить на него оружие.

В небольшом сквере возле высохшего фонтана Сигур находит останки собаки. Животное погибло от выстрела из пращи, в глазнице до сих пор торчит металлический шарик из подшипника. Божественная меткость стрелка – это промах теории вероятности. В тени ближайших акаций голодные дети рассматривают чудовище, которое крадёт их обед; чудовище рассматривает детей. Глаза в кольце обзора открываются и закрываются, окидывая улицу внимательным взглядом. Ковац ошибался в оценке зрения. Оператору кажется, что он вертит головой вокруг собственной оси, без сопротивления шейных позвонков, как кукла. Когда одни глаза смотрят, остальные сразу же закрываются. В мозг не попадает передача со всех сторон, кольцо производит динамическую панораму.